ПЕСНИ ГИПЕРИОНА

— Я умер? — прошептал Кассад. Потом поднял руку и сжал ее запястье.

— Нет. — В ее мягком гортанном голосе чувствовался странный акцент. Он еще ни разу не слышал, как она говорит.

— Ты существуешь на самом деле?

— Да.

Кассад вздохнул и огляделся. Он лежал совершенно обнаженный под тонким покрывалом на каком-то возвышении посередине темной, похожей на пещеру, комнаты. Сквозь пробоину в потолке виднелось звездное небо. Кассад поднял другую руку и прикоснулся к ее плечу.

Темный нимб волос. Свободное, тонкое одеяние, сквозь которое даже при свете звезд проступали контуры ее тела. Ее аромат — тонкий запах мыла, кожи и ее самой, запах, который он прекрасно помнил по прошлым встречам.

— Ты хочешь что-то спросить? — прошептала она.

Кассад молча расстегнул золотую пряжку, скреплявшую ее одеяние. Оно с шелестом упало на пол. Под ним ничего не было. В небе отчетливо виднелась лента Млечного Пути.

— Нет, — ответил Кассад и привлек ее к себе.

К утру поднялся легкий ветерок. Они лежали рядом, закутавшись в покрывало. Им не было холодно: казалось, тонкая материя сохраняла тепло их тел. Где-то за голыми стенами шуршал песок, а может быть, снег. Звезды были видны очень отчетливо и казались необычайно яркими.

Они проснулись с первыми лучами солнца и лежали под шелковистым покрывалом, прижавшись друг к другу. Она провела рукой вдоль его тела по старым, давно знакомым шрамам. И по новым.

— Как тебя зовут? — прошептал Кассад.

— Тшшш, — прошептала она в ответ, и ее рука скользнула ниже.

Кассад уткнулся лицом в ароматный изгиб ее шеи и почувствовал, как напряглись ее груди. Ночь бледнела, превращаясь в утро. Ветер нес на голые стены то ли песок, то ли снег.

Они любили друг друга, спали и снова любили. Встали они около полудня. Она принесла Кассаду нижнее белье, серую куртку и брюки. Все это сидело на нем идеально. Носки из губчатой ткани и мягкие ботинки тоже оказались впору. Она оделась в такой же костюм, только цвета морской волны.

— Как тебя зовут? — спросил Кассад, когда они вышли из здания с разрушенным куполом и зашагали по мертвому городу.

— Монета,[14] — ответила его мечта. — Или Мнемосина. Как тебе больше нравится.

— Монета, — прошептал Кассад, глядя на поднимавшееся в лазурном небе маленькое солнце, — это Гиперион?

— Да.

— Как я приземлился? На парашюте? Или там было тормозное поле?

— Ты спустился на крыльях из золотой фольги.

— Странно, что я уцелел. Я не был ранен?

— Был. Но твои раны вылечили.

— Как называется это место?

— Град Поэтов. Его покинули более ста лет назад. За этим холмом находятся Гробницы Времени.

— А катера Бродяг, которые за мной гнались?..

— Один сел неподалеку. Повелитель Боли сам займется его командой. Два других приземлились чуть подальше.

— А кто это, Повелитель Боли?

— Пойдем, — сказала Монета.

Сразу за вымершим городом начиналась пустыня. Струйки пыли текли по мраморным плитам, наполовину занесенным песком. К западу от города Кассад заметил десантный катер с открытыми люками. Установленный на упавшей колонне термокуб выдал им горячий кофе и свежие булочки. Они ели и пили молча.

Кассад тем временем пытался вспомнить легенды о Гиперионе.

— Повелитель Боли — это Шрайк, — сказал он наконец.

— Конечно.

— Ты отсюда… из Града Поэтов?

Монета улыбнулась и медленно покачала головой.

Кассад выпил кофе и отставил чашку. Его не покидало ощущение, что все это происходит во сне, ощущение куда более острое, чем во время всех предыдущих модельных тренировок. Но кофе приятно горчил; лицо и руки чувствовали тепло солнечных лучей.

— Пойдем, Кассад, — сказала Монета.

Они пересекли море холодного песка. Кассад поймал себя на том, что время от времени поглядывает вверх, в небо: «факельщик» Бродяг мог в любую секунду расстрелять их с орбиты. Внезапно он понял, что этого не случится.

Гробницы Времени лежали в долине. Невысокий обелиск излучал мягкое сияние, а каменный сфинкс, напротив, словно бы впитывал в себя солнечный свет. Замысловато переплетенные пилоны отбрасывали друг на друга бесчисленные тени. Рядом, на фоне восходящего солнца, вырисовывались силуэты других гробниц. У каждой имелась дверь, и каждая дверь была открыта. Кассад знал, что когда первые исследователи обнаружили гробницы, двери были точно так же открыты, а все внутренние помещения — пусты. Более трех столетий искали там потайные комнаты, подземелья, захоронения, но все поиски оказались безуспешными.

— Дальше тебе нельзя, — сказала Монета, когда они приблизились к скале, возвышавшейся у входа в долину. — Сегодня приливы времени особенно сильны.

Тактический имплант Кассада молчал. Комлога у него не было. Он порылся в памяти.

— Вокруг Гробниц Времени существуют антиэнтропийные силовые поля, верно? — спросил он.

— Да.

— Гробницы очень древние. И антиэнтропийные поля предохраняют их от разрушения.

— Не совсем так, — поправила его Монета. — Приливы обращают время вспять. Гробницы как бы движутся из будущего в прошлое.

— Из будущего в прошлое? — недоуменно повторил Кассад.

— Смотри.