ПЕСНИ ГИПЕРИОНА

Одну из первых жертв я хорошо знал. В свое время Сиссиприсса Харрис была одной из первых (и самых восхитительных) моих побед на сатировом поприще. Блондинка с неправдоподобно мягкими, длинными волосами и нежнейшими щечками (персик, да и только), к которым даже в мыслях прикоснуться боязно (вдруг помнешь), короче, совершенство немыслимое: взглянув на такого ангелочка, любой самец, даже самый робкий, мечтает сорваться с цепи и… А тут кто-то действительно с цепи сорвался. Нашли только ее голову, стоявшую на мостовой, в центре площади лорда Байрона, словно Сиссиприссу погрузили по самую шею в ставший на мгновение жидким, а потом вновь затвердевший мрамор. Узнав эти подробности, я сразу же понял, с кем мы имеем дело: на Земле, в матушкином поместье, у меня была кошка, имевшая обыкновение чуть ли не каждым летним утром оставлять на южном патио подобные приношения — то голову мышки, с истинно мышиным изумлением глядящую вверх, то оскаленную в белозубой улыбке голову белки — охотничьи трофеи гордого, но голодного хищника.

Печальный Король Билли зашел ко мне, когда я работал над «Песнями».

— Доброе утро, Билли, — поздоровался я.

— Ваше Величество, — сердито проворчал Его Величество (иногда он все-таки вспоминал о своем титуле). Кстати, с того самого дня, как его челнок приземлился на Гиперионе, он перестал заикаться.

— Доброе утро, Ваше Величество Билли.

Мой сюзерен прорычал в ответ что-то нечленораздельное и, отодвинув в сторону кучу черновиков, вознамерился усесться в единственную лужицу пролитого кофе на сухой скамье.

— Опять пишете, Силен?

Я не видел причины подтверждать то, что не нуждается в подтверждении в силу своей очевидности.

— Вы что, всегда пользуетесь пером?

— Нет. Только тогда, когда мне нужно записать что-нибудь стоящее.

— А это, по-вашему, стоящая вещь? — Он указал на маленькую стопку исписанных листков — плод моей двухнедельной работы.

— Да.

— Да? В самом деле да?

— Да.

— И когда я смогу с ней познакомиться?

— Никогда.

Король Билли опустил глаза и обнаружил, что левая штанина намокла от кофе. Нахмурившись, он отодвинулся и вытер обмелевшую лужицу краем мантии.

— Никогда? — переспросил он.

— Разве что вы меня переживете.

— Что я и намерен сделать, — сказал король. — Поскольку вы разыгрываете из себя самого настоящего козла, не пропускающего ни единой козочки в королевстве.

— Это что, метафора?

— Никоим образом, — ответил король Билли. — Просто жизненное наблюдение.

— Да чихать я хотел на козочек. Я еще в детстве пообещал матушке не драть их без спросу. — И пока король Билли грустно смотрел на меня, я пропел несколько строк из старинной песенки «Где же ты, моя козочка».

— Мартин, — сказал он, — кто-то или что-то убивает моих людей.

Я отодвинул в сторону перо и бумагу.

— Да, знаю.

— Мне нужна ваша помощь.

— Какая же? Скажите, Христа ради! Может, вы хотите, чтобы я выследил убийцу, как какой-нибудь детектив из голографического фильма? Или вызвал его на смертный бой над замудоханным Рейхенбахским водопадом?

— Это было бы неплохо, Мартин. Но пока я всего-навсего хочу с вами посоветоваться. Что вы, собственно, обо всем этом думаете?

— Что я думаю? Во-первых. Глупо было сюда соваться. Во-вторых. Глупо здесь оставаться. А совет один, первый и последний: уносить ноги.

Король Билли скорбно кивнул:

— Откуда? Из города или с планеты?

Я пожал плечами.

Его Величество поднялся и прошествовал к окну моего маленького кабинета, из которого открывался вид на кирпичную стену регенерационного завода-автомата. Некоторое время он изучал этот пейзаж и наконец спросил:

— Вам не приходилось слышать древнюю легенду о Шрайке?

— Только отрывки.

— Туземцы связывают это чудовище с Гробницами Времени.

— Туземцы курят нерекомбинированный табак и мажут пузо краской, когда справляют праздник урожая.

Король Билли кивнул, признавая мудрость этих слов, и произнес:

— Первая исследовательская экспедиция Гегемонии вела себя здесь очень осторожно. Главную базу они разместили к югу от Уздечки, а здесь оставили только многоканальные самописцы.

— Я не понимаю, Ваше Величество, чего вы хотите? Отпущения грехов? Да, действительно, место для города выбрано неудачно. Ну и ладушки. Ступайте, сын мой, и больше не грешите. Отпускаются вам грехи ваши. А теперь, Ваше Королевское Величество, если вы не возражаете — adios. У меня на языке крутится парочка смачных лимериков, которые обязательно нужно записать.

— Так вы, Мартин, рекомендуете эвакуировать город? — спросил король, не отводя взгляда от окна.

Я колебался лишь секунду:

— Конечно.

— А сами-то вы уедете?

— Почему бы и нет?

Король Билли повернулся и посмотрел мне в глаза:

— И все-таки вы уедете?

Я помолчал, потом не выдержал и отвел взгляд.