Песни мертвого сновидца. Тератограф

Мы ожидали, что мистер Локриан выступит против нашей задумки, но он не стал. Хоть и, насколько мне было известно, никто не подозревал его в иррациональной приверженности старой лечебнице, трудно было махнуть рукой на тот факт, что его дед был директором этого самого заведения. Когда упадок лечебницы стал слишком очевиден, отец мистера Локриана закрыл заведение — обстоятельства, сподвигшие его на это, так и остались весьма туманной главой в истории города. Что до похоронного участка при ней, то его мистер Локриан не поминал вообще. Эта скрытность не могла не вызвать в нас подозрений насчет того, что между ним и чудовищными развалинами, заслоняющими горизонт, существует связь. Даже я, знавший старика лучше, чем кто-либо ещё в городе, относился к нему с предубеждением. Во внешних своих проявлениях я всегда был вежлив, дружелюбен даже: он был, в конце концов, старейшим и самым надежным покупателем. Вскоре после того, как был завершен снос лечебницы, а последние останки ее бывших обитателей эксгумированы и поспешно кремированы, мистер Локриан нанес мне визит.

В тот самый миг, когда он вошел в магазин, я пролистывал любопытные тома, которые только что привезли специально для него, под заказ. За время моей работы совпадения стали делом привычным — что-то есть в самой природе редких изданий, что влечет за собой беспрестанные стечения обстоятельств, — но именно в этом случае было что-то настораживающее.

— Добрый день, — поприветствовал я Локриана. — Я как раз смотрел…

— Я вижу, — произнес он, подходя к прилавку, где громоздились груды книг, оставляя предельно мало места для какого-либо маневра.

Взглянув на новинки без особого интереса, он медленно расстегнул пуговицы массивного пальто, из-за которого его голова выглядела диспропорционально маленькой по сравнению с телом. Как же хорошо я запомнил его в тот день — даже сейчас его голос звучит у меня в голове. Оглядевшись, он стал расхаживать среди книжных полок, будто выискивая что-то. Зайдя за угол, он ненадолго пропал из виду.

— Наконец-то все произошло, — сказал он. — Люди свершили подвиг. Такое дело достойно внесения в анналы города.

— Да, наверное, — ответил я, наблюдая, как мистер Локриан вышагивает вдоль дальней стены магазина, появляясь и исчезая меж рядами стеллажей.

— Не «наверное», а точно, — поправил он меня.

Зачем-то обойдя магазин по периметру, он снова встал у прилавка, положил на него руки, подался вперед, ко мне, и выдал:

— Но где же результаты? Хоть что-нибудь изменилось?

Тон его голоса был и насмешлив, и угрюм одновременно, и я решил согласиться:

— Перемены незаметны, о да. Подумаешь — вынули соринку из глаза… Но ведь на том все в городе и порешили. Соринку — прочь, и ничего сверх.

Далее я намеревался отвлечь его заказанными им книгами, но, когда он заговорил, по моему загривку пополз холодок:

— Мы, должно быть, ходим по разным улицам, мистер Крейн, видим разные лица, слушаем разные голоса. — Он взял паузу, будто выжидая моих возражений. Тучи в его взоре сгустились, когда таковых не последовало. — Признайтесь, дорогой друг, вам когда-нибудь приходилось слышать все эти россказни про лечебницу? Про то, что люди порой видели в ее окнах? Может быть, вы и сами что-то видели?

Приняв мое молчание за знак согласия, он продолжил:

— И разве в этом городе царит теперь не то же самое чувство смущения, что закладывали в души горожан эти байки? Не кажется ли вам, что дни и ночи стали еще хуже, чем раньше? Конечно, вы можете все списать на сезонную хандру, на холод, на обыденность, каждое утро наблюдаемую вами из магазинного окна… но по дороге сюда я слышал, как люди обсуждали и такое. Они говорили еще кое о чем… с расчетом на то, что я не смогу их услышать. Все по какой-то неведомой причине осведомлены о моих книгах, мистер Крейн.

Он не стал смотреть на меня, озвучивая это последнее замечание, — вместо этого начал прохаживаться туда-сюда вдоль прилавка.

— Мистер Локриан, если вы считаете, что я выдал некую тайну, — прошу меня извинить. Ни за что бы не подумал, что такая информация может что-то значить.

Он замер и взглянул на меня с выражением едва ли не отцовского прощения.

— Конечно, — сказал он. — Но теперь все иначе. Вы же не станете отрицать?

— Не стану, — смирился я.

— Но никто по сей момент не определился, как именно все стало иначе.

— Никто, — согласно кивнул я.

— Вы знали, что моего деда, доктора Харкнесса Локриана, похоронили на том самом прибольничном кладбище, что сегодня было ликвидировано?

Почувствовав внезапно смущение, я начал:

— Уверен, если бы вы упомянули, если бы сказали хоть слово…

Но он проигнорировал мои слова, как будто я вообще ничего не сказал, или, по крайней мере, ничего такого, что удержало бы его от навязывания мне своего доверия.

— Оно меня сдюжит? — спросил он, указывая на старое кресло у окна, где по ту сторону стекла уже расцветал бледный осенний закат.

— Думаю, да. Присаживайтесь, — сказал я, приметив снаружи магазина случайного прохожего.

Заметив внутри мистера Локриана, он остановился и смерил его странным взглядом.