Песни мертвых детей

— Я горжусь тобой, сынок, — сказал отец и взъерошил мои светлые волосы.

Я улыбнулся. Доктор-вестник тоже улыбнулся, хотя я и заметил, как он приподнял брови.

И я в упор спросил его:

— Это они виноваты, что Мэтью умер, — в смысле, его бабушка с дедушкой?

Доктор мгновение колебался, а потом сказал:

— Они вызвали нас сразу же. Все, что могло быть сделано, было сделано. Но состояние Мэтью ухудшалось очень быстро. Не думаю, чтобы что-нибудь изменилось…

Но он не договорил. Тут вмешалась моя мать со всяким вздором:

— Ты не должен об этом думать. Теперь самое важное — поскорее вернуться домой.

Доктор через мою голову обратился к родителям:

— Нам надо провести еще несколько анализов, и потом он сможет идти. На это уйдет не больше часа. Как только мы убедимся, что он чист, вы сможете забрать его домой. Всего несколько уколов. Если хотите, можете подождать здесь вместе с ним.

Отец решил, что полезнее потратить это время на закупку краски, винтов и гвоздей в ближайшей скобяной лавке. Мать хотела остаться, но мы вдвоем смогли убедить ее, что со мной одним ничего не случится.

— Нельзя нянчиться с мальчишкой, — сказал отец. — Он должен уметь держать удар.

Когда мы ехали домой, я сидел на заднем сиденье, сунув пальцы в большой пакет с трехдюймовыми гвоздями. В машине стоял сладковато-резкий запах железа.

* * *

Пару дней я ни с кем не виделся. Первым удалось удрать Питеру. Его родителей очень волновал вопрос, стоит ли разрешать ему встречаться со мной. Наша дружба у них явно ассоциировалась со смертью. И тут они были недалеки от истины, пусть и совсем в другом смысле, чем думали. С той минуты, как отец произнес те слова, я беспрерывно размышлял о них. «Это трагическая ошибка, что Джонни-доктора не вызвали раньше». Меня так и подмывало рассказать об этом Питеру, как только мы останемся одни. Но я понимал, что это будет тактическим просчетом. Нужно собраться всем вместе, а потом уж разъяснять, что случилось.

Я услышал стук дверного молоточка, и моя мать впустила Питера. Она задала ему несколько вопросов, на которые он, по возможности, постарался не ответить. Он как раз что-то бормотал, проходя мимо нее, когда я спустился из своего Орлиного гнезда.

— Привет, — сказал я.

— Привет, — ответил Питер.

— Мы пойдем, — сказал я.

Мать хотела сказать «нет», но я знал, что отец велел ей не мешать мне жить прежней жизнью.