Песни мертвых соловьев

Добежав до знакомого уже двора, я отдышался и в полуприседе, стараясь не привлекать лишнего внимания обывателей, двинулся направо – туда, где за деревьями едва заметно светились окна первых этажей. Частный сектор с его узкими проулками и подсобным хозяйством, полным художественного беспорядка, всегда лучше типовой застройки. Кроме того, это был восточный район, обращенный к нейтральному Арзамасу, что вселяло надежду на не столь суровые меры безопасности, как, возможно, с западной стороны. Осталось самое сложное – добраться туда.

На вокзальной площади завыла сирена, оповещая всех о произошедшем ЧП.

Впереди и справа, метрах в ста, вспыхнули два прожектора. Разрезавший темноту луч пополз по кустам с противоположной стороны дороги.

– Внимание всем постам! – Вой сирены сменился хорошо поставленным командирским басом и скрежетом статики. – Внутрь периметра проник нарушитель! Это ребенок! Десять – двенадцать лет! Скорее всего, вооружен! Немедленно задержать его! В случае сопротивления – уничтожить! И быстро пожарную машину к штабу!!!

После слова «внутрь» луч резко ушел вправо, но полностью не развернулся. Пересекший линию заграждений свет блеснул на металлических шипах, прошелся вперед-назад, давая часовому возможность проверить целостность двух рядов забора из колючей проволоки, после чего обратился в противоположную сторону. Луч прожектора, расположенного на соседней вышке, повторил тот же маневр. Вместе они перекрывали всю длину пролета, попеременно освещая каждый свою половину. Чтобы перекусить «колючку» и уйти, у меня было примерно пятнадцать секунд темноты, прежде чем луч вернется, а автоматная очередь пригвоздит детское тельце к земле. Мало, но ждать или искать иные способы – себе дороже. На соседних улицах уже мелькали огни фонарей и раздавались крики.

Я отцепил с ремня ножны своего «НР-2», подобрался ближе к забору, улегся на брюхо и пополз.

Помню, в голове промелькнула мысль о минах, но я быстро ее отогнал, убедив себя, что изнутри никто минировать не станет. Тем более МОНам есть более дельное применение на противоположном краю города. А если ошибся… что ж, все мы там будем.

Признаюсь – когда лежал мордой в землю и краем глаза видел проползающее в метре от головы световое пятно, здорово перетрухал. Наверное, чудо-листья Хромого сыграли злую шутку. Еле удержался, чтобы не вскочить и броситься в спасительную темноту. Ночь была прохладная, но спина взмокла так, что куртка прилипла к пояснице. Челюсть, едва справляясь с нервным ознобом, норовила пуститься в пляс. Я стиснул зубы и пополз вперед. Рот наполнился вкусом выступившей из десен крови.

Секунда, две, три. Я у проволоки. Хватаю ее ножнами-кусачками и жму. Негромкий щелчок. Перекушенные концы падают на землю. Слава богу – не под током. Ползу дальше. Семь, восемь. Второй ряд. Хватаю, жму. Щелчок. Концы проволоки расходятся, но вместо того, чтобы обвиснуть, загибаются вверх. Твою мать!!! Справа и слева раздается громыхание пустых консервных банок. Оба прожектора, не дожидаясь своей очереди, поворачиваются в мою сторону.

– Там!

Крик часового и световое пятно застают меня уже на обочине дороги. Я вскакиваю и бегу. Бегу так, как никогда не бегал. Вижу маячащую впереди тень и фонтанчики раскрошенного асфальта. Сзади грохочет «АКМ», но я его почти не слышу. Ныряю в прогон. Угол забора взрывается снопом щепок. Ветки и листья, скошенные свинцом, падают под ноги. Но я все еще жив. Мне навстречу, звеня ключами, бежит человек. Сую ножны в карман и достаю пистолет. Человек отпирает калитку, ныряет внутрь, но не успевает запереть. Выпущенная из «АПБ» длинная очередь находит его. Плечом вламываюсь в пробитые доски. Калитка упирается в труп. Протискиваюсь через щель. Бегу. Ноги проваливаются в рыхлую землю грядок, подошвы давят овощи. Перемахиваю невысокий штакетник. Бегу. Слышу за спиной: «Эй! Куда?» Останавливаюсь и стреляю на звук. Кто-то вскрикивает. Бегу дальше. Снова забор. Проулок. Забор. Еще. Еще. Еще…

Что происходило между этим сумасшедшим марш-броском и моментом, когда я очнулся, в памяти не отложилось. Помню только – брел, не видя дороги, жрал листья, а после…

Свет. Яркий, солнечный. И синее небо. Аж глаза режет. Вокруг трава. Поворачиваю голову, а прямо перед лицом собачья морда, смотрит на меня и скалится. Как тогда успел нож выхватить, ума не приложу. Псина дернулась вперед, но получила клинок в шею и вместо горла разорвала мне только кожу на подбородке. Я сбил зверюгу с ног, навалился всем телом и, продавив нож к хребту, загнал его меж позвонков.

«Отличное» начало дня. При таких раскладах хорошего продолжения не жди. Если уже с утра жизнь макает рылом в говно, самое верное решение – ничего не делать, запереться дома и тихонько переждать. Я не суеверный, но опыт показывает, что дерьмовое начало имеет гораздо больше шансов перейти в тенденцию, нежели удачное. Только вот дом далековато, а тенденция уже налицо.