Читаем Песни настоящих мужчин полностью

Песни настоящих мужчин

Двадцать первого числа,При немыслимом свеченье,При негаснущей зареМы плывем невесть куда,Наблюдая за кормойЛетних вод перемещенье,Наблюдая за собойУходящие года.Наш случайный коллектив,Расположенный к остротам,Расположен на бортуНебольшого катерка.Комментируем слегкаВсе, что нам за поворотомОткрывает сквозь июньПроходящая река.Костерок на мокрый лугСтелет дым горизонтальный,Допризывники вдвоемЛовят рыбу у реки.Им бы Родину стеречь,Строго вглядываясь в дали,А они, представь себе,Все глядят на поплавки.И неважно, милый друг,Все, что было накануне,Все, что с нами совершатТишина и высота.Только было бы всегдаДвадцать первое июня,Только б следующий деньНикогда бы не настал.

2–3 июня 1981

Капитан ВВС Донцов

А наземный пост с хрипотцой донес,Что у «тридцать второй» машины при взлетеС левым шасси какой-то вопрос,И оно бесполезно висит в полете.А человек, сидящий верхом на турбине,Капитан ВВС Донцов,Он – памятник ныне, он – память отнынеИ орден, в конце концов!И ночных полетов руководительСтал кричать в синеву:– Войдите в вираж! В пике войдите!Но помнить: внизу живут!А «тридцать второй» кричит: – На брюхоСажусь, и делу хана!А пенсию – официантке Валюхе,Она мне вроде жена…И красные строчки – посадочный знак,И красный удар – в бетон!Прекрасные ветры в открытый колпак,И кто-то целует потом…А человек, сидевший верхом на турбине,Капитан ВВС Донцов,Майор он отныне, инструктор отныне,Женат он, в конце концов!

1967

Рассказ ветерана

Мы это дело разом увидали,Как роты две поднялись из землиИ рукава по локоть закатали,И к нам с Виталий Палычем пошли.А солнце жарит – чтоб оно пропало! —Но нет уже судьбы у нас другой,И я шепчу: «Постой, Виталий Палыч,Постой, подпустим ближе, дорогой».И тихо в мире, только временамиТравиночка в прицеле задрожит.Кусочек леса редкого за нами,А дальше – поле, Родина лежит.И солнце жарит – чтоб оно пропало! —Но нет уже судьбы у нас другой,И я шепчу: «Постой, Виталий Палыч,Постой, подпустим ближе, дорогой».Окопчик наш – последняя квартира,Другой не будет, видно, нам дано.И черные проклятые мундирыПодходят, как в замедленном кино.И солнце жарит – чтоб оно пропало! —Но нет уже судьбы у нас другой,И я кричу: «Давай, Виталий Палыч,Давай на всю катушку, дорогой!»…Мои года, как поезда, проходят,Но прихожу туда хоть раз в году,Где пахота заботливо обходитПечальную фанерную звезду,Где солнце жарит – чтоб оно пропало! —Где не было судьбы у нас другой…И я шепчу: «Прости, Виталий Палыч,Прости мне, что я выжил, дорогой».

1972