Песни Первой мировой и Гражданской войны. Военная история России в песнях

1917 год должен был стать победным. Противники уже на ладан дышали, у них начался голод, людские ресурсы были исчерпаны. Русские войска готовились к последнему решительному наступлению. На фронт широким потоком шло лучшее вооружение: винтовки, пулеметы, орудия, броневики. Намечалось ввести и новую форму одежды. Она была более удобной, а кроме того, Государь пожелал, чтобы форма была выполнена в русском национальном духе, напоминала воинам о славном прошлом. Ее изготовили по эскизам художника В. М. Васнецова. Для солдат вместо фуражек предусматривались остроконечные суконные шапки-богатырки, красивые шинели с «разговорами», как на стрелецких кафтанах. Для офицеров шились легкие и практичные кожанки…

Но наращивались и усилия по разрушению империи изнутри. Подрывная работа развернулась по двум направлениям. С одной стороны ее вели либералы, решившие, что победа должна стать «победой не Царя, а демократии», а за либералами стояли западные союзники. Расшатыванием государственных устоев Российской империи занимались и противники, подпитывая и активизируя большевиков, сепаратистов [147]. Хотя можно отметить, что финансирование обоих течений осуществлялось из одних и тех же транснациональных банковских кругов. Там и тут орудовали одни и те же банкирские семьи: Варбурги, Ротшильды, Морганы, Милнер, Шифф [133, 150, 176]… Почва оказалась куда более подготовленной, чем в 1905 году – двенадцать лет впрыскивания ядов через Думу, либеральные и революционные газеты сделали свое дело.

Война облегчила разрушительную деятельность. Шло обычное расслоение – патриоты стремились на фронт, а в тылу оседали шкурники. Кадровая армия понесла серьезные потери, а запасников, призванных «от сохи», уже в тыловых казармах обрабатывали агитаторы. Раскачке способствовали и мягкие законы в нашей стране. Российская империя была единственной воюющей державой, сохранившей вполне мирный тыл и ничем не ограничившей «демократические свободы». Дума имела возможность выплескивать грязь с трибун, пресса – печатать все, что оплатят заказчики, рабочие – бастовать сколько вздумается. Мало-мальски жесткие меры по наведению порядка парализовывались Думой, а Думу держали под откровенным покровительством союзники. Царь считал себя не вправе ссориться с ними в условиях войны. Был уверен: невзирая на различия политических взглядов, русские православные люди для достижения победы должны сплотиться [163].

Но в тот самый момент, когда победа была совсем близка, России вонзили нож в спину… Империи не стало. Покатилась гибельная свистопляска – государство принялись ломать и перекраивать по-своему либералы, социалисты, потом из хаоса вынырнули большевики. Они тоже крушили и ломали. Изначально подразумевалось, что так и надо. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья». А уж затем «мы свой, мы новый мир построим», принципиально иной. Ломать – дело нехитрое. И строить представлялось нехитрым. Чего уж тут хитрого, если, по мнению Ленина, даже кухарка могла управлять государством?

Потом спохватились: получалось что-то не так. Для кухарок во главе государства места не хватило, но и политические кухари с незаконченными университетскими образованиями творили больше глупостей, чем пользы. Заводы и фабрики встали. Транспорт поехал наперекосяк и развалился. Настала разруха. Города вымирали без продуктов, без тепла, водоснабжения, электричества. Маленькие отряды белогвардейцев, немцев, англичан, японцев разгоняли бесчисленные толпы Красной гвардии…

Тогда новые властители принялись менять свои установки и пропагандистские лозунги. Начали поучать и поправлять чересчур разбуянившихся подчиненных, что надо все-таки брать лучшее от прежней России. Нет, не саму Россию. Как полагали, она завершила свой исторический путь, история началась новая, с 1917 года. Но кое-что из российского наследия и опыта следовало использовать, рановато было выкидывать на свалку.

Вместо Красной гвардии стала формироваться Красная армия. Вооружали ее теми же винтовками, пушками и пулеметами, которые были заготовлены Российской Империей для решающих сражений с немцами. А заготовили предостаточно. Царских запасов хватило на всю Гражданскую войну, и еще осталось! Одевали красноармейцев в ту же самую новую форму, которую нашили по указанию государя для его солдат. Ее пропагандировали именно как новую, красноармейскую. Шапки-богатырки назвали «будёновками», для «разговоров» на шинелях придумали символику – Ленин, партия, интернационал и др. А в офицерских кожанках стали щеголять комиссары с чекистами.