Песни сирен

– Рада, что вы так считаете! А то ваши дружки из отделения в Мурсайде и слушать меня не захотели.

– Жаль, что мои коллеги не были к вам внимательны, – покачала головой Кэрол. – Может, вы расскажете все мне?

Господи, сделай так, чтобы это не стало повторением дела Йоркширского Потрошителя: лучший друг убийцы сказал тогда полиции, будто подозревает, что он и есть Потрошитель, а копы пропустили это мимо ушей.

– Принц, вот о ком речь.

На одно безумное мгновение Кэрол привадилось, что звезда американского рока похоронен на заднем дворе обычного дома в Брэдфилде. Взяв себя в руки, она переспросила:

– Принц?

– Наша немецкая овчарка. Она всегда на нее жаловалась, эта Анжелика Торп. Причем безо всяких оснований. Собака служила как положено. Чуть кто пройдет по улице – пес тут же лаем дает знать. Она-то заплатила целое состояние за охранную сигнализацию, ничуть не более эффективную, чем эта собака. Любому злоумышленнику еще несколько месяцев назад путь был перекрыт… А в августе, в выходные перед банковскими каникулами, мы приходим домой с работы, Коул и я, а Принц исчез. Знаете, он никак не смог бы выбраться с нашего двора, а тут нет его, и все, входи, кто хочет. Он единственным способом мог исчезнуть – если его убили! – заключила миссис Гудисон, для пущего эффекта тыча пальцем в грудь Кэрол. – Она его отравила, а потом избавилась от тела, чтобы не было доказательств. Она – убийца!

При других обстоятельствах Кэрол прошла бы милю босиком, лишь бы избежать подобной собеседницы, но она искала Хенди Энди, так что любое необычное происшествие следовало немедленно проверять.

– Почему вы так уверены, что это миссис Торп? – спросила она.

– Ясное дело. Только она и жаловалась на собаку. А в тот день, когда Принц исчез, мы были на работе, а она весь день торчала дома. Я это точно знаю, она в ту неделю работала по ночам. А когда мы постучали в ее дверь и спросили о собаке, она только улыбнулась во всю свою мерзкую пасть. Так бы и сунула ее мордой в говно! – выругалась миссис Гудисон. – Ну, и что вы сделаете?

– К сожалению – поскольку доказательств нет, – мы мало что можем, – с сочувствием сказала Кэрол. – Так вы уверены, что миссис Торп живет одна?

– Никто не стал бы жить с такой противной коровой! К ней даже гости не ходят. Неудивительно, она ведь похожа на кирпичный сортир в женском платье.

– А вы случайно не знаете, на какой машине она ездит? – спросила Кэрол.

– На таком джипе, как у богатеньких парней. Вот скажите, кому нужен этот чертов джип в центре Брэдфилда? Мы ведь живем не на проселочной дороге, верно?

– А вы не знаете, где она работает?

– Не знаю и знать не хочу. – Бетт бросила взгляд на часы. – А теперь извиняюсь. Мой сериал начинается.

Кэрол смотрела, как за миссис Гудисон закрывается дверь, и в голове у нее медленно всплывало неприятное подозрение. Прежде чем она успела позвонить в дверь дома номер десять, настойчиво запищал ее пейджер.

– «Позвоните Дону на улицу Скарджилл. Сверхсрочно», – прочла она.

– Моррис! – закричала Кэрол. – Везите меня к телефону. В два счета! Что бы ни происходило на улице Грегори, это может подождать, а вот Дон, судя по всему, нет.

Измученный Тони погрузился в какой-то бредовый полусон-полукошмар. Холодная вода, которой плеснули ему в лицо, вернула его в мучительную реальность. Его голова откинулась назад, и он едва не потерял сознание от боли.

– А-а-ах! – выдохнул он.

– Подъем! Подъем! – грубо приказала Анжелика.

– Я был прав, да? – спросил распухшими губами Тони. – У тебя было время подумать, и ты поняла, что я прав. Ты хочешь прекратить убийства. Они должны были умереть, они заслужили смерть. Они разочаровали тебя, они предали тебя, они тебя не заслуживали. Но теперь все может измениться. Со мной все будет иначе, потому что я тебя люблю.

Застывшая маска ее лица смягчилась, выражение стало почти нежным. Она улыбнулась.

– Понимаешь, дело ведь не в сексе. Секса у меня всегда было хоть отбавляй. Мужчины платили мне за секс. Много платили. Так я набрала денег на операцию, ты знаешь. Они всегда меня хотели – В ее голосе странно сочетались гордость и возмущение.

– Теперь я понимаю, – солгал Тони, придав своему лицу (как он надеялся) восхищенно-голодное выражение. – Но на самом деле ты хотела любви, да? Тебе хотелось большего, чем постылый уличный секс или безликий секс по телефону. Ты этого заслуживаешь. Видит бог, заслуживаешь. И это я могу тебе дать, Анжелика. Любовь – не только физическое влечение, хотя, видит бог, ты привлекательна. Но любовь – это уважение, восхищение, очарованность… и все это я испытываю к тебе. Анжелика, ты можешь получить то, чего хочешь. Получить это от меня.

Противоречивые чувства, которые она испытывала, явственно читались на ее лице. Он видел, что ей ужасно хочется ему поверить, хочется убежать в мир нормальных отношений. Но эта часть ее сознания боролась со столь низким самоуважением, что она просто не могла поверить, что кто-нибудь достойный захочет ее полюбить. А еще она подозревала, что он пытается поймать ее в ловушку.