Песни славянских народов

Встала рано девица косовка,
В день великий встала, в воскресенье,
В воскресенье прежде красна солнца;
Засучила рукава сорочки,
Засучила вплоть до белых ло́ктей,
Положила на́ плечи хлеб белый,
Взяла в руки два златых сосуда,
Налила в один воды студёной,
А другой вином налила красным,
И пошла она Косовским полем;
Посреди побоища проходит,
Славного побоища царёва,
Витязей оглядывает мертвых,
А кого найдет еще живого –
Чистою водой его умоет,
Причастит вином его червонным
И потом накормит хлебом белым.
Глядь: лежит в крови уда́лый витязь,
Добрый витязь молодой Орлович,
Молодой царёв знаменоносец.
Он в живых в ту пору оставался,
Только был он без руки без правой,
Без ноги без левой до колена;
Тонки ребра были перебиты
И виднелась белая печенка.
Подняла его красна́ девица,
Подняла она его из крови,
Чистою водой его умыла
И вином червонным причастила:
Ожил витязь удало́й Орлович,
Говорит он девице косовке:
«Ах, сестра моя ты, дорогая!
Что тебе такая за неволя
Здесь в крови людей ворочать мертвых?
На побоище кого ты ищешь:
Сына дядина, родного ль брата?
Иль отца отыскиваешь старца?»
Отвечает девица косовка:
«Милый брат, неведомый мне витязь,
Не лежат мои родные в поле,
Не ищу я дядиного сына,
Ни отца родимого, ни брата.
Али ты не знаешь как царь Лазарь
Причащал свое большое войско
У святой у церкви Грачаницы?
Три недели причащал он ровно
И с ним было тридцать калугеров[11]

.Причастилось сербское все войско,
А за войском наши воеводы,
Самый первый – воевода Милош,
А за Милошем Иван Косанчич,
За Косанчнчем Милан Топлица.
Я в ту пору у ворот стояла.
Как пошол наш Милош воевода,
Добрый мо́лодец на белом свете –
По камням стучит кривая сабля,
На макушке толковая шапка,
Серебром на ней султан окован,
На груди кольчуга дорогая,
Шолковый платок надет на шее.
На меня, идучи, витязь глянул,
Снял с себя кольчугу дорогую,
Снял и подал мне ее и молвил:
«На, возьми ты, девица, кольчугу,
По кольчуге ты меня вспомянешь,
Как зовут меня – провеличаешь;
Я на смерть иду, на гибель злую,
С храбрым войском Лазаря-владыки;
Ты, душа моя, молися Богу,
Чтобы здравым вышел я из бою;
Счастье я за-то твое устрою:
Я тебя возьму Милану в жоны,
Что мне брат по Богу, не по крови,
Что со мною Богом побратался,
Вышним Богом и святым Иваном;
Я отцом вам буду посажоным!»
А за ним пошол Иван Босанчич,
Добрый мо́лодец на белом свете –
По камням стучит кривая сабля,
На макушке толковая шапка,
Серебром на ней султан окован,
На груди кольчуга дорогая,
Шолковый платок надет на шее,
На руке горит богатый перстень;
Обернувшись, на меня он глянул,
Снял с руки свой перстень драгоценный,
Снял его и подал мне с словами:
«На, возьми, девица, этот перстень!
Этим перстнем ты меня помянешь,
Как зовут меня – провели чаешь;
Я на смерть иду, на гибель злую,
С храбрым войском Лазаря-владыки;
Ты, душа моя, молися Богу,
Чтоб оттуда я вернулся здравым;
Счастье я за-то твое устрою:
Я тебя возьму Милану в жоны,
Что мне брат по Богу, не по крови,
Что со мною Богом побратался,
Вышним Богом и святым Иваном;
Я на вашей свадьбе дружкой буду!»
А за ним пошол Милан Топлнца,
Добрый мо́лодец на белом свете –
По камням стучит кривая сабля,
На макушке толковая шапка,
Серебром на ней султан окован,
На груди кольчуга дорогая,
Шолковый платок надет на шее,
На руке убрус золототканный.
На меня, идучи, витязь глянул,
Снял с руки убрус золототканный,
Снял его и подал со словами:
«На, возьми убрус золототканный!
Ты меня убрусом тем помянешь,
Как зовут меня – провеличаешь;
Я на смерть иду, на гибель злую,
С храбрым войском Лазаря-владыки;
Ты, душа моя, молися Богу,
Чтоб оттуда я вернулся здравым;
Счастье я за-то твое устрою:
Ты женою верною мне будешь!»
Так прошли в ворота воеводы;
Их-то, брат, ищу я по Косову!»
Говорит ей молодой Орлович:
«Погляди, сестрица дорогая,
Видишь вкруг размётанные копья:
Где лежит их более и гуще,
Молодецкая там кровь лилася,
До стремен она коню хватала,
До стремен и до поводьев самых,
Добру мо́лодцу по самый пояс:
Тут легли герои-воеводы.
Ко дворам ты белым воротися:
Что кровавить рукава и полы!»
Как услышала она те речи,
Горькия из глаз полились слёзы,
Ко дворам своим вернулась белым,
Зарыдавши жалостно и громко:
«На роду написано мне горе:
Подойду лишь к зёлену я дубу –
Глядь: зеленый выцвел весь и высох!»