Песни славянских народов

Вот письмо мадярин Перцель пишет
Во селе проклятом Сент-Иване,
Шлет письмо Кничанину Степану:
«Гей, Еничанин, гей – поутру завтра
На тебя с полками я ударю,
Я ударю в день святого Спаса,
В час, когда идет у вас обедня;
На глазах твоих село разграблю,
Чтоб по нем тебе уж не шататься,
В прах развею твою силу-войско,
Разорю я церковь на Мароше,
Из той церкви сделаю конюшню,
Своего коня туда поставлю,
По́ полю бачванов[17]

стану вешать,Капитанов ихних похватаю,
В страшных муках их я стану мучить,
Поведу их по Земле Мадярской –
Пусть над ними стар и мал смеется,
Пусть смеется и в глаза им плюет;
Окрещу потом их в нашу веру,
Окрещу и посажу их на́ кол.»
Как прочёл Степан, что Перцель пишет,
Он схватил чернила и бумагу
И в ответ он Перцелю ответил:
«Если точно, генерал ты Перцель,
На меня сбираешься ударить,
Нашу церковь разорить грозишься,
Хочешь биться в день святого Спаса,
В час, когда идет у нас обедня –
Так послушай: будь мне Бог свидетель
И святая истинная вера –
Я всяк час готов с тобой сразиться!
Из шатра я погляжу отсюда,
Как из рук моих ты увернешься,
Как-то поле наше будешь мерить,
И твои проклятые гонведы
И Бочкай-Рагонские гусары;
Буду гнать я их до их палаток,
До проклятого села Ивана.
Ждут тебя бачваны не дождутся,
Вострые свои ханджары точат,
Громко песни ходят-распевают,
С девками играют в хороводах;
Капитаны их сряжают кбней
И готовятся к кровавой битве:
Разобьют они твое все войско,
Причинят тебе печаль-досаду!
Хочется с тобою им побиться,
Славным боем освятить тот праздник.»
Как письмо то получил мадярин
И прочёл, что писано в нем было,
Написал тотча́с письмо другое
И послал его в Варадин город,
На колено генералу Кишу:
«Слушай, Киш, ты побратим мой верный!
Разверни ты шолковое знамя,
Насади ты яблоко на древко,
Собери под знамя силу-войско,
И кому солдатский плащ, что кровля,
Пистолеты, что друзья и братья,
А винтовка – матушка родная:
Тот идет пускай к селу Ивану,
Где стоят мои мадяры станом.»
Перцелев наказ дошол до Киша,
Киш прочёл, что писано в нем было,
Все как надо по наказу сделал,
И пришол он к Перцелю на помощь;
Оба вместе тронулись в Вилову,
И когда попали на дорогу,
Стали пушки наводить на наших;
Но лихие мо́лодцы бачваны
Услыхали звон и гром оружья,
Услыхали топот по дороге,
Выстрелил один – и сто винтовок
Отвечали вдруг ему на выстрел,
Тысячи тот выстрел услыхали;
Тут все поле дрогнуло под нами,
Затряслась как бы струна на гуслях,
Загудел от пуль и ядер воздух,
Тот кричит: «пропа́сть мне и погибнуть!»
А другой бегом уходит с поля.
Это было около полудня;
Сербы знали только что стреляли.
Видит Перцель, что не может биться,
Что чем дольше бьётся он, тем хуже –
И бегом он по́ полю пустился.
Сербы кинулись за ним в погоню,
И кричали: «гой еси ты, Перцель!
Что Вилово рано ты оставил?
Что бежать ты по́ полю пустился?
Еще пушек мы не разогрели,
Еще сердце в нас не разыгралось,
Маку-пороху еще довольно
И свинцового гороху много!
Воротись и бой давай докончим,
И сегодняшний прославим праздник.»
Но не слышит Перцель и уходит,
Из очей он горьки слёзы ронит:
«Бог убей проклятое Вилово!
Погубил я много силы-войска,
Верных подданных отца-Кошута,
Слуг покорных Перцеля Морица;
По клянуся верой и законом,
И святым мадярским нашим Богом:
Уж добуду это я Вилово,
Или в нем свои оставлю кости!»
Он отер свои полою слёзы,
И еще скорей бежать пустился:
Видно пули мимо засвистели!
Сербы славят день святого Спаса,
Пьют вино во здравье генерала,
Храброго Кничанина Степана:
Будь ему от нас во-веки слава!