Песни. Стихотворения

Ожидание длилось,
        а проводы были недолги —
Пожелали друзья:
        «В добрый путь! Чтобы – всё без помех!»
И четыре страны
        предо мной расстелили дороги,
И четыре границы
        шлагбаумы подняли вверх.

Тени голых берез

        добровольно легли под колеса,
Залоснилось шоссе
        и штыком заострилось вдали.
Вечный смертник – комар
                   разбивался у самого носа,
Превращая стекло
        лобовое
                   в картину Дали.

Сколько смелых мазков

        на причудливом мертвом покрове,
Сколько серых мозгов
        и комарьих раздавленных плевр!
Вот взорвался один,
        до отвала напившийся крови,
Ярко-красным пятном
                   завершая дорожный шедевр.

И сумбурные мысли,

                   лениво стучавшие в темя,
Устремились в пробой —
                   ну попробуй-ка останови!
И в машину ко мне
        постучало просительно время, —
Я впустил это время,
                   замешенное на крови.

И сейчас же в кабину

                   глаза из бинтов заглянули
И спросили: «Куда ты?
                   На запад?
                   Вертайся назад!..»
Я ответить не смог —
                   по обшивке царапнули пули, —
Я услышал: «Ложись!
                   Берегись!
                   Проскочили!
                    Бомбят!»

Этот первый налет

        оказался не так чтобы очень:
Схоронили кого-то,
        прикрыв его кипой газет,
Вышли чьи-то фигуры —
                   назад, на шоссе – из обочин,
Как лет тридцать спустя,
                   на машину мою поглазеть.

И исчезло шоссе —

        мой единственно верный фарватер,
Только – елей стволы
                   без обрубленных минами крон.
Бестелесный поток
        обтекал не спеша радиатор.
Я за сутки пути
        не продвинулся ни на микрон.

Я уснул за рулем —

        я давно разомлел до зевоты, —
Ущипнуть себя за ухо
                   или глаза протереть?!
В кресле рядом с собой
                   я увидел сержанта пехоты:
«Ишь, трофейная пакость, – сказал он, —
        удобно сидеть!..»

Мы поели с сержантом

                   домашних котлет и редиски,
Он опять удивился:
        откуда такое в войну?!
«Я, браток, – говорит, —
        восемь дней как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо! Езжай!
        Будет время – опять загляну…»

Он ушел на восток

        со своим поредевшим отрядом,
Снова мирное время
                   в кабину вошло сквозь броню.
Это время глядело
        единственной женщиной рядом,
И она мне сказала:
        «Устал! Отдохни – я сменю!»

Всё в порядке, на месте, —

        мы едем к границе, нас двое.
Тридцать лет отделяет
        от только что виденных встреч.
Вот забегали щетки,
        отмыли стекло лобовое, —
Мы увидели знаки,
        что призваны предостеречь.

Кроме редких ухабов,

                   ничто на войну не похоже, —
Только лес – молодой,
        да сквозь снова налипшую грязь
Два огромных штыка
                   полоснули морозом по коже,
Остриями – по-мирному —
                   кверху,
                   а не накренясь.

Здесь, на трассе прямой,

                   мне, не знавшему пуль,
        показалось,
Что и я где-то здесь
        довоевывал невдалеке, —
Потому для меня
        и шоссе словно штык заострялось,
И лохмотия свастик
        болтались на этом штыке.

II. Солнечные пятна, или Пятна на Солнце