Песни Т. м. ф. а… Елисавета Кульман. Фантазия. Т. м. ф. а…

Спи, малютка,
Спи спокойно,
Баю, баиньки, баю!
Жили, были
Брат с сестрою.
Демон в брата
Поселился;
Брат в сестрицу
Вдруг влюбился.
Клара с братом
Разлучилась,
Клара в келью
Заключилась.
Спи, малютка,
Спи спокойно,
Баю, баиньки, баю!
. . . . .
В мрачном лесе
Через месяц
Путник встретил
Труп холодный.
Труп был черен,
Уголь углем;
Вместо носа
Кость да яма,
Рот исклеван
Ястребами;
Лоб источен
Весь червями;
Возле трупа
Нож булатный…
Спи, малютка,
Спи спокойно,
Баю, баиньки, баю!

Конечно, от этих стихов и взрослый заснет спокойно и крепко, тем более младенец; но скажите, бога ради, к какой стати петь над колыбелью невинного существа о таких отвратительных мерзостях? – Пьеска эта посвящена «любительницам чрезвычайно странного»{4} и это не добре: лучше бы посвятить ее вообще всем «любителям нелепого»!

Грамматика

Если б можно было сделать,
Чтоб, в грамматике людей,
Бог дал более согласных
И поменьше запятых;
Чтоб отныне и вовеки,
С разрешения судьбы,
Существительное имя
Было истина у всех,
С прилагательным – святая
И с числительным – одна,
Без пустых местоимений,
И без грозных падежей!
Чтоб наречье было просто,
Как наречие детей,
Без страдательных глаголов,
Без предлогов, без прикрас;
Чтоб союз и был союзом,
А не вывеской одной,
Без условного уж если б
И холодного или;
Чтоб святое междометье
Вылетало от души,
А не так, как ныне в свете!..
. . . . . . . .
. . . . . . . .
И тогда уж из людей
Мы бы стали снова дети,
Но счастливее детей!..{5}

И это стихотворение написал поэт, художник, словом, человек с талантом, с дарованием?.. Если так, то, признаюсь, кто ж не поэт, что не поэзия? – Такая холодная, такая полезная аллегория – откуда она вырыта?.. Уж не из погребов ли Сумароковых, Грамматиных, Николевых? – Или и в самом деле поэзия есть забава, игрушка, невинное препровождение времени?.. Может быть – для иных?

Перелистываю все стихотворения г. Тимофеева и вижу, что он иногда не чужд идей, как, например, в «Свободе художника», «Хандре», «Наполеоне» и пр.; но все эти идеи не проходят чрез фантазию; все мертво, холодно, бездушно, вяло; все показывает, что он делает свои стихи и, может быть, дойдет до искусства делать их хорошо, не будет позволять себе, для рифмы, слов, подобных «юбилеем» (вместо празднуем), а для меры – усечений вроде «Италья», «Флоренцья» и пр. Но поэтом, художником он никогда не будет, потому что до этого нельзя достигнуть ни навыком, ни ученьем, ни прилежанием, ни даже смертельною охотою.

Из всех песен г. Тимофеева нам показалась одна «Простодушный», не по своей художественности, а по какой-то наивности. Вот она:

Говорят, есть страна,
Где не сеют, не жнут,
Где всё песни поют.

Где мужья видят жен
В месяц раз, много два;
Где все песня одна…

Где живут так и сяк,
Чтоб блеснуть да пожить,
Да поесть, да попить.

Где умен, кто силен;
Все отцы чудаки,
Где все носят очки.

Где все есть напрокат:
И друзья и жена,
И парча и родня.

Где все лезет, ползет,
Тихомолком, тайком,
Все бочком, червячком.

Где сквозь солнце льет дождь,
Где всегда маскарад:
Пой, пляши – рад не рад.

Где ж она, та страна
Где не сеют, не жнут,
Все поют да ползут?

Все, что мы сказали о г. Тимофееве как поэте, по поводу его мелких стихотворений, все это оправдывается, как нельзя лучше, и его фантазиею «Елизавета Кульман». Это произведение решительно ничтожно. Автор имел претензию возвысить нашу душу, умилить и растрогать, представя нам гения, помазанника провидения, и – насмешил до слез. Этак не поминают покойников!..