Песни/Танцы

 - Что молчишь? – спросил я Пашу.

 - А чего говорить-то? – ответил он вопросом на вопрос.

 - Ну что-нибудь…

 - Что-нибудь я не могу.

 Помолчали.

 - Что на гражданке-то делать собираешь? – через некоторое время спросил я Пашу снова.

 - Сейчас в Брянск, на полтора месяца, потом назад в Москву, в МГУ поступать. В Питер к тебе, конечно, заеду…

 - В МГУ?

 - Ну да.

 - Ты уже точно решил?

 - Точнее не бывает.

 - Тогда за это обязательно надо выпить пива!

 Пива мы купили в магазине через квартал, я взял еще пачку сигарет. Пить пошли в близлежащий двор, там встали за какими-то гаражами. Открыли бутылки моей зажигалкой.

 - Давай, за МГУ…

 - И за дембель.

 - И за дембель!

 Звонко стукнулись друг о друга две бутылки. Выпили. Пиво было вкусным – таким вкусным бывает только все новое либо очень хорошо позабытое.

 - Ух! - только и сказал Паша.

 - И не говори.

 Тишина, изредка разрываемая шелестом поезда по монорельсу, запах весны, ощущение свободы – такое бывает лишь раз в жизни. Дембель, одним словом.

 - А ты что собираешься делать? – спросил меня Паша.

 - Я? – я прикинул, какие перспективы ждут меня на гражданке, - ну сначала, наверное, бухать-отдыхать, а потом восстанавливаться буду в университете.

 - На юридический?

 - Не знаю. Не тянет меня на юридический. На философский хочу.

 Мы глотнули еще пива. Закурили.

 - И кем будешь? – Паша выпустил струю сизого дыма.

 - Кем-кем, философом!

 Мы засмеялись. Все в этом мире условно: выбираешь одну профессию, а жизнь направляет тебя совершенно другой стезей, разве тут можно загадывать? Почти как в анекдоте: делали ученые холодильник, а получилась ракетная установка. Отклонения вероятны, возможны, и даже нужны – без них мир становится скучным.

 - У тебя пива много осталось? – спросил я Пашу минут через пять.

 - Да не очень.

 - Допивай тогда, пойдем – еще возьмем.

 - Что-то ты разошелся…

 - А чего мне терять-то? Годы жизни, подаренные родной армии, уже не вернешь.

 Мы с Пашей допили пиво, и пошли до магазина – повторить. На этот раз взяли сразу по две бутылки – чтобы не пришлось ходить в третий раз. Пили на том же самом месте, за гаражами. Почти молча. Все, что нам надо было друг другу сказать, мы уже сказали.

 Солнце закатилось за дома, разлив напоследок лужи алого света. Майский вечер был в самом разгаре, теплый и розовый – как в старой песне. Эх, армия… Если бы не ты – кто знает, что бы было… Слишком много вариантов, слишком мало вариантов...

 - В МГУ на какой факультет будешь поступать?

 - Да все так же на биологический.

 - Жуков и бабочек изучать?

 - И их тоже.

 Разговоры... На самом деле, как бы нам не казалось, будто за воротами КПП что-то изменится, не изменилось ровным счетом ничего. Вот мы, вот этот город, Москва, вот дома, вот люди… Вот пиво у нас в руках, сигареты. А больше ничего. Совсем. И поговорить даже не о чем, потому что все давно уже сказано. Никогда не ждите ничего нового, ступая на старую землю.

 - Ладно, пойдем, - сказал Паша, когда мы почти допили пиво, - у меня поезд через час.

 Я посмотрел на часы. Половина девятого. У Паши поезд в полдесятого. У меня в час ночи. Дела. Мне предстояло провести в одиночестве целых четыре часа. В чужом городе. В чужом холодном и равнодушном городе.

 - Пойдем, - смирился я, хотя после выпитого хотелось продолжить.

 И мы пошли. Той же самой дорогой вернулись к метро. Посетили биотуалет, причем бабулька-билетерша даже не стала брать с нас денег, сказав, что для военных у нее вход бесплатный. Хоть это порадовало. Хоть кто-то в этом городе не пытался нажиться на других.

 В метро проехали несколько станций и пересели на кольцевую ветку. Народу вечером прибавилось: люди возвращались с работы. А мы возвращались домой. Мысли в голове витали светлые и немного спутанные. Так всегда бывает, когда возвращаешься домой.

 Вскоре пришло время прощаться. Я выбрался с другом на платформу. Постояли. Помолчали, разглядывая друг друга. Паша посмотрел на часы.

 - Пора? – спросил его я.

 - Да надо бы двигаться…

 - Ну, давай тогда, - я протянул ему руку.

 - Давай, - Паша сжал мою ладонь, - через месяц постараюсь выбраться в Питер… перед поступлением как раз…

 - Там и увидимся.

 Мы обнялись. Паша исчез в толпе. Наши дороги разошлись.

 Ну что ж, пора и мне ехать на вокзал. Искать свою дорогу дальше. К своей далекой звезде, с теплым попутным ветром и вязкой тишиной русских равнин. Либо по встречной полосе на предельной скорости, навстречу приближающемуся из темноты грузовику – как знать.

Танец Ночных шорохов

 Ты ложишься на дно здесь. Город представляет собой храм в виде лабиринта. От дальнего круга к центру – алтарю в виде Зиккурата – ползут, червивятся улицы. Шипят.

 Город наполнен шумом. Ветер гуляет по задворкам его обмершего нутра. Сожженное в собственном костре время. Время-ведьма.

 - Раны от ударов кривым ятаганом, чей клинок пропитан курарой, смертельны.

 - Ага. Смерть – лучшее из проявлений гуманизма.

 Где-то за домами дымит крематорий. Черный дым наполнен криками испепеленных тел. Шорохами плутающих душ. Всюду эти шорохи.

 Я продолжаю вести диалог со своим незримым собеседником:

 - По ночам я вижу странные сны.