Песни трубадуров

Вновь долгих дней дождались мы,[419]
Все разом зацвели холмы,
И с распустившихся вершин
Дерев, от немоты зимы
Избавясь, песенный зачин
Летит вдоль тынов и куртин,
И всяк свистун на свой манер.

Я с них в любви беру пример:

Ложь зла, но я не маловер,
Не ближе к смокве змей, чем я
К лучам ее высоких сфер,
Чья радость как цветенье, чья
Живительна для душ струя, —
Хоть мой кошель пока что тощ.

С тех пор как эн Адам средь рощ

Эдемских[420] пал, утратив мощь, —
Кого, чей был бы столь же чист
Лик, вдохновил Христос, наш вождь?
Она гладка, как аметист;
И путь к ней ровен — хоть тернист,
Прям — но над пропастью навис.

Близ Дамы быть — вот мой девиз,

К ней рвусь я, но сердечный криз
Сжал грудь мою, ожег, потряс,
Взорвал — не выбраться мне из
Руин, в обломках я погряз,
Совсем исчез, верней, увяз
В любви, словно в цветах — иссоп.

Тех, кто влюблен, как я, ждет гроб,

Моя же смерть близка, не то б
Любовь костра во мне палить
Не стала, возводя поклеп:
Его и Нилу не залить,
Как удержать не в силах нить
Летящего со стен зубца.

Хоть боль слад им а, нет конца

Любовной пытке — я венца
Мучительного не избег,
И мертвенным стал цвет лица;
Но, даже проживи я век
И белым сделайся как снег,
Хулить я Даму не хочу.

Ведь только Дамам, не шучу,

Дано целить нас, как врачу;
Пусть всех прогонит с глаз долой
Тот, кому страсть не по плечу, —
И он возвысится душой;
Презрительно над волей злой
Смеюсь я, лишь добро ценя.

Жонглер, тебе не страшен зной,

Иди к друзьям моим и пой,
Для эн Раймона жар храня.

Пой, что я сыт и пьян бедой,

Стол постный — манна для меня.

ГИРАУТ ДЕ КАЛАНСОН [421]

Песня о третьей, «меньшей», любви