Песни умирающей земли

— Да, — ответила Пайтим Норингал. До настоящего момента она сидела молча, всеми силами творя и поддерживая маскирующее заклинание, которое должно было прятать жезл, пока они не окажутся на балу. — Когда-то здесь высился громадный пик из ломкого красного камня. Амбициозный предшественник нынешнего короля давным-давно начал возводить дворец. Двенадцать сотен рабов потратили пятнадцать лет на вырубку леса и уборку камней с вершины. Еще полстолетия прошло, прежде чем была высечена из пурпурного камня эта постройка. Пришлось использовать громадных туннельных жуков, чтобы создать внутренние башни и залы.

— Должно быть, множество рабов погибло во время строительства.

— Да, хотя их костей нет ни здесь, ни где-либо еще. Эти жуки чудовищно прожорливы, хотя мне говорили, что один издох от обжорства и его панцирь валяется в каком-то забытом коридоре в сотнях элей под нами.

— Ты многое знаешь об этой крепости, — заметила Салуна.

— Хайланд любил изучать здешние места. Лучше бы он развлекался чем-нибудь другим.

Тон огненной ведьмы свидетельствовал о том, что она забыла, кто пригласил ее любовника в суровые объятия Красной Бездны.

Салуна была слишком подавлена, чтобы прояснить этот момент.

— Я могла бы остаться в лодке и подождать, пока ты вернешься, когда веселье закончится, — сказала она, после того как призматическая лодка нависла над поросшей травой ложбинкой рядом со скоплением людей и транспорта. — Это позволило бы нам безопасно вернуться на ферму.

— Наше безопасное возвращение не гарантировано и совершенно не обязательно желаемо, — отмахнулась огненная ведьма. — Куда более благородная мысль — свергнуть с трона тирана! Чего стоят наши жалкие жизни по сравнению со столь высокой целью?

Лодка с толчком приземлилась.

— Чего стоят? — повернулась к Пайтим разгневанная Салуна. — Я не разделяю твоих самоубийственных идей, и мое присутствие явно не обязательно для их воплощения. Зачем ты вовлекла меня в эту опрометчивую авантюру?

Пайтим откинулась на спинку кресла. Она прижимала к груди черную жемчужину, которая теперь выглядела как букетик цветов.

— А почему бы нет? — ответила она. — Тебе самой это нравится и хочется узнать больше. Пошли, кресло ужасно неудобное, у меня нога затекла.

Лепестки лодки раскрылись, и огненная ведьма вывалилась наружу, прихрамывая. Салуна вышла следом. Лодка дрожала, и она похлопала судно, успокаивая:

— Ну не надо, не бойся, я вернусь. Жди здесь. Я ненадолго.

Лодка в последний раз печально вздрогнула. Ее фиолетовые плазменные поля потускнели и приняли металлический оттенок. Затем судно зарылось в траву, и теперь его можно было заметить только по тусклому поблескиванию, как на панцире улитки.

— Оставь свою летающую лодку, — велела огненная ведьма. — Если выживем, сможем выбрать что угодно из всего этого транспорта.

Она указала на ожидавшие кабриолеты и крылатые караваны, на привязанных лошадей и спящих горгозавров, выстроившихся вдоль длинной извилистой дороги. Салуна бросила последний скорбный взгляд на свою лодку и пошла за Пайтим.

На сердце у нее было тяжело. Она больше не могла притворяться, что ее накопленное годами самообладание вовсе не испарилось без следа, причем вполне вероятно, что безвозвратно, после недавней встречи с жезлом, который содержал черную жемчужину. Впервые в жизни она поймала себя на том, что думает о прежних, более добрых временах и событиях, которые, хоть ведьма этого и не понимала, были по-настоящему счастливыми. Зеленая трава, усыпанная сотнями крошечных молочно-белых зонтиков, первые богатые спорами плоды после теплого летнего дождя; песня дроздов и розовогрудых дубоносов; пурпурное облако, летящее прочь от заходящего солнца и расплывающееся фиолетовыми завивающимися нитями, предвестник последних дней Земли. Салуна видела все это — и еще в тысячу раз больше; но она никогда не делила ни один момент радости с другим человеком.

«К сожалению», — прошептал голос в голове. Это и означает прожить жизнь в одиночестве.

— Быстрей, Салуна Морн, мы опаздываем. — Огненная ведьма сцапала ее за руку. — Сюда…

Пайтим схватила пакетик и поспешила к огромной пещере, которая плавно перетекала в зал громаднее любого, что Салуне приходилось когда-либо видеть. Янычары в ливреях вытянулись вдоль стен крепости, у входа маячили несколько гостей: бородатая девица, тучный мужчина с усами, похожими на складки лишайника, гиганты из Трилла со стеклянной кожей, чьи лица были окутаны белым туманом, скрывавшим черты, но не уменьшавшим их красоту.

Салуна с недовольством осмотрела собственный наряд: безнадежно измятые брюки, промокшие от росы нелепые шлепанцы с загнутыми носами, бесформенное кимоно на плечах. Только ядовитое ожерелье казалось более-менее подходящим предметом для Алого дворца. Она с обидой взглянула на огненную ведьму, и та пожала плечами.

— Ты со мной, — сказала Пайтим и направилась к вратам.