Песни умирающей земли

— Ты когда-нибудь раскладывал книги для своего господина? — спросил Шрю у малыша, когда они поднялись еще на один этаж и оказались у начала винтовой лестницы.

— О да, господин. Да.

— Значит, ты способен читать названия книг?

— Ох, нет, господин, — сказал Меривольт. — Никто в библиотеке не мог читать ни названия книг, ни сами книги. Я просто знал, что и куда надо положить, на какую полку или в какую стопку.

— Каким образом? — спросила Дерве Корим.

— Я не знаю, госпожа, — пропищал Меривольт и указал на маленькую дверь. — Вот спальня Хозяина. А внутри… ну… Хозяин.

— Ты там был после того, как твой Хозяин умер? — спросил Шрю.

— Нет, господин. Я… боялся.

— Так с чего ты взял, что бездыханное тело твоего господина там? — спросил Шрю. Чернокнижник знал, что Ульфэнт Бандерооз лежит на постели мертвый и окаменевший, потому что видел это глазами птички-шпионки, устроившейся на узком подоконнике как раз над кроватью, но он хотел поймать Мауза Меривольта на лжи, найдись только повод.

— Я подглядывал через замочную скважину, — пискнул маленький помощник.

Шрю кивнул. Кирдрику он сказал:

— Отправляйся на подвесной мост и следи за тем, что происходит вокруг. — Потом он прибавил, обращаясь к Дерве Корим и дрожащему Меривольту: — Пожалуйста, встаньте за этими толстыми колоннами. Спасибо.

Шрю коснулся задвижки — дверь в покои Ульфэнта Бандерооза была не заперта, — потом повернул ручку и вошел.

В тот же миг превосходный призматический спрей Фандааля взорвался тысячью разноцветных осколков льда, похожих на зазубренные хрустальные молнии, и все они рванулись в сторону чернокнижника Шрю. Усовершенствованное всеохватное яйцо остановило их в полете, а потом чернокнижник щелкнул пальцами — и осколки исчезли.

Облака зеленого дыма, в равной степени смертельного для человека и мага, вырвались из потолка, из-под паркета и из самого окаменевшего тела Ульфэнта Бандерооза. Шрю поднял ладони, превратил дым в бесцветный и безвредный пар, который разогнал взмахом руки. Он ждал.

Больше ничего не изверглось, не взорвалось, не надвинулось и не набросилось.

— Теперь можете входить, — сказал Шрю стратегессе и человекомыши.

Все трое замерли у кровати, на которой лежал окаменевший труп хозяина Непревзойденной библиотеки и Всеобъемлющего собрания тавматургической премудрости Великого Мотолама и предшествующих времен. Ульфэнт Бандерооз выглядел очень старым, но благородным; он лежал полностью одетый, закрыв глаза и вытянув ноги, спокойно сложив руки на животе.

— Он как будто знал, что умирает, — прошептала Дерве Корим.

— У Хозяина начались странные припадки еще за несколько лет до… до… этого, — пропищал Меривольт чуть слышно.

— Твой Хозяин часто покидал библиотеку? — спросил Шрю.

— На неделю каждый месяц, сколько я себя помню, а я был верным помощником Хозяина на протяжении многих веков, — пропищала человекомышь.

— Как я и думал, — пробормотал Шрю. — Существует вторая библиотека.

— Что? — воскликнула предводительница мирмазонок.

Шрю развел руками.

— Собственно говоря, моя дорогая, это та же самая библиотека, но подвергнутая фазовому сдвигу и смещенная в пространстве — несомненно, на много сотен и тысяч миль и лиг — и во времени, по крайней мере на несколько долей секунды. Вот почему здешние книги нельзя прочитать.

— Но их можно прочитать в другой библиотеке? — спросила Дерве Корим.

— Нет, — с улыбкой ответил Шрю, — но в другой библиотеке должно быть средство, позволяющее объединить их в одной и той же фазе. — Он повернулся к Меривольту. — У тебя, случаем, не было близнеца?

Пегий мышонок чувствовал себя настолько растерянным, что его трехпалые руки взметнулись, а странные уши прижались к голове.

— Да… у меня была сестра, которая умерла при рождении… точнее, сразу же после того, как нас вынули из чана. Хозяин много раз мне говорил, как сожалеет о том, что она не выжила… он назвал ее Миндривольт. Как же вы об этом узнали, господин?

— Она не умерла при рождении, — сказал Шрю. — На протяжении веков твоя сестра-близнец была помощницей Ульфэнта Бандерооза во второй, сдвинутой по фазе библиотеке. Поэтому ты и «знал», куда следует класть книги, которые тебе давал Хозяин.

— Так она… она не… не превратилась в камень, когда Хозяин умер? — дрожащим голосом пропищал Меривольт.

Шрю покачал головой с отсутствующим видом.

— Думаю, нет. Мы это узнаем, когда попадем туда.

— Где находится то место? — спросила Дерве Корим, и на ее лице появилась хищная улыбка исследователя или, может быть, расхитителя сокровищниц. — Какие богатства там хранятся?

Шрю снова развел руками, словно желая охватить всю библиотеку, что была под ними и вокруг них.

— Богатства, о которых ты говоришь, составляют собранные за десять тысяч раз по тысяче лет секреты власти, науки и волшебства, — негромко сказал он. — Давно утерянное наследие великого Фандааля. «Первичные заповеди» Пангвира. Секреты Кламбарда, Тинклера, Зарфаджио и еще сотен древних магов — людей, по сравнению с которыми современные чародеи, включая меня, выглядят детьми, поглощенными бестолковым строительством из разноцветных кубиков.