Песни в пустоту

От типового панк-хардкора “ПТВП” уходили и вот еще в каком важном смысле. Для представителей субкультуры, во многом выросшей из левого движения, всегда был важен коллективизм – в том числе и в отношении саморепрезентации. В случае с Никоновым же естественным образом получалось так, что чем дальше, тем больше фронтмен “ПТВП” становился больше и шире своего ансамбля. Он начал выступать с поэтическими чтениями и выпускать книги стихов (был еще любопытный эксперимент со сборником “Техника быстрого письма”, который выкладывался на официальный сайт группы в режиме сочинения – причем тексты, согласно заданным самим Никоновым условиям, создавались не дольше пяти минут). Он сдружился со звездами новой альтернативы, группой “Психея”, и корифеями здешнего IDM, группой “Елочные игрушки”, – и со всеми записался вместе. Не будет преувеличением сказать, что в какой-то момент, уж простите за маркетологическую терминологию, бренд “Леха Никонов” стал более узнаваемым, чем бренд “ПТВП”, и это неудивительно: если группа последовательно и четко гнула свою линию, то ее идеолог гнулся во все стороны сразу, воспринимал всю свою жизнь как один большой перформанс. В некотором смысле мифы, бродившие о Никонове в конце 90-х, оказались реальностью, причем все сразу: он был одновременно и домашним интеллигентом, подавшимся в панк-рок, и неадекватным отморозком с суицидальными наклонностями, и подлинным панком, и позером, человеком, который может с максимальным знанием дела обсуждать особенности мировоззренческой системы позднего Ролана Барта, а потом двинуть собеседнику в рыло. Собственно, и публичное поведение “ПТВП” строилось на использовании этих крайностей. Скажем, в 2005-м, когда группе выдали премию журнала Fuzz за альбом года, Никонов сначала принял награду, а потом вытащил на сцену абсолютного голого клавишника “Психеи” и обстрелял почетных гостей антиправительственными речевками.

Андрей Тропилло

Никонов меня сразу зацепил поэзией, мне было все равно, что он поет мимо нот, что играют они хреново. Все это было, но для меня была важна энергетика – и энергетику эту я знал: это была энергетика молодого Цоя, Гребенщикова, Майка, Кинчева, то, что я любил. Именно поэтому я стал ими заниматься и выдергивать во всякие места.

Алексей Никонов

Все мои друзья из рабочих семей. Я вырос во дворе, но всегда был не особо физически здоровым. И меня обычно выставляли вперед как зачинщика драки. Отсюда все мои поэтические приколы. Я говорю: “А чего я-то первым иду разбираться?” “Леха, иди ты, у тебя лицо доброе”. И я читал всякие стихи. Подходил к гопникам и говорил: “А помните ли вы ту лошадь дохлую?” Или: “Я люблю смотреть, как умирают дети”. Они мне: “Ты что, совсем дурак?” А я им: “Кто дурак? Это стихи великого поэта Владимира Маяковского!” Они бац меня! И тут выходили наши пацаны, говорили этим: “Вы не правы”. И понеслось.

Юрий Угрюмов

Когда говоришь с Лехой, он говорит не абы что, лишь бы отвязаться, а по делу и очень интересно. Даже в те короткие минуты, когда мне удается с ним перекинуться словом, Никонов никогда не говорит тривиальные вещи. Даже когда он рассуждает о вещах простых, в этом всегда есть определенный подтекстик, оригинальный взгляд на вещи. Леха – поэт, этим все сказано, Леха на все смотрит своеобразно, не каждому это дано. В обыденном он подмечает поэзию.

Андрей Тропилло

Вообще для меня русский рок – это русский язык и поэзия. Я не думаю, что можно переиграть Led Zeppelin или Rolling Stones – можно разве что хорошо скопировать и что-то добавить, как у меня в свое время получилось с “Нолем”. Надо понимать, что русский рок-н-ролл как музыка вторичен. Но не как текст. Как текст в нем изначально использовались слова-символы, которые Майк с Гребенщиковым на местную почву перенесли. И Никонов – он тоже символист; то, что он говорит, имеет всегда не семантическую наполненность, а эмоциональную. Слова-образы. В этом смысле он замечательный продолжатель традиций.

Леонид Новиков

К Лехе Никонову я отношусь без аппетита, мне безразлично то, что он пишет, я не считаю его чем-то значимым. Когда небезызвестный Тропилло пытался задвигать, что это русский Рембо… Ну, я читал Рембо и точно знаю, что это не Никонов. К тому же я имею слабость к поэзии, по мере сил читаю и интересуюсь. Так вот, Леха Никонов ни разу не поэт. Он не современный и не интересный. Это просто набор прокламаций. Все, что происходит в рамках “ПТВП”, я считаю одним сплошным пиаром. Гламурный панк, абсолютно бессмысленный и беспощадный, Никонов полностью собой воплощает.

Андрей Тропилло

Мне поэзия Никонова напоминает, с одной стороны, Аполлинера, а с другой – Маяковского. Если это вообще может сочетаться в одном человеке, то в Никонове сочетается. И российском поэтом номер один в XXI веке я считаю именно Никонова.

Александр Зайцев