Песни в пустоту

Герман Виноградов

В 90-х была оголтелая свобода из-за того, что был такой вот Ельцин. Какой президент – такое и все было вокруг. Ну, я вот ходил, допустим, на передачу, которая была посвящена мату. Раз в неделю она выходила, там все ругались в прямом эфире, я, помню, как-то голым выступал. И такого много было! Я в 90-х как раз и открыл для себя пространство эфира. Я приходил туда не как Герман Виноградов, а как некий вымышленный герой и от его имени гнал какую-то телегу. Это был чистый сюрреализм. Меня снимали примерно два раза в неделю разные каналы – и иностранные, и наши. Алла Пугачева ко мне приходила, жена Брайана Ино. Это совершенно никак не контролировалось – собственно, тем и были хороши 90-е: тогда вообще не было идеологии, она утратила смысл. Все ринулись зарабатывать деньги, никто не думал ни о какой цензуре, никому не было дела до того, чем ты занимаешься. Я имею в виду правительство и прочих. Потому и столько партий разных было и всего… Всякой хуйни было до ебени матери!

Алексей Тегин

От 90-х было ощущение весны, свежего ветра и офигенной радости и силы. А сейчас ощущение от современности как от какого-то… Тебя мутит, будто ты селедку с каким-то молоком кислым выпил.

Артемий Троицкий

Андеграунд 90-х – история трагичная. Это были талантливые люди, которые пришлись абсолютно не ко времени. Высадившись таким голым десантом посреди снежного поля, они, конечно, натворили дел, произвели короткое и яркое впечатление, но при этом быстро сошли на нет. И я сильно сомневаюсь, что при всей экстраординарности и таланте Рэтда или “Собак Табака” их наследие будет востребовано и сильно повлияет на последующее поколение музыкантов. Это “потерянное поколение” – да, оно было. Но так и не нашлось. И думаю, что не найдется.

Леонид Федоров

По правде говоря, для меня нет разницы, прозвучало что-то или нет, слышат их, не слышат, знают, не знают. Сейчас вроде бы стало больше возможностей для получения информации, но по сути-то ничего не изменилось. Вкусы, потребности – как люди слушали “Новый поворот”, так и слушают. И даром им не нужны все эти Дркины, “Химера”, “Аукцыон” или “Машнинбэнд”. И это процветает и будет процветать – потому что страна такая: пока люди внутренне не изменятся, и музыкальная ситуация не изменится. Мне кажется, нет смысла соотноситься с реальностью нашей страны. Потому что по сути ее нет, мы находимся в глубокой дыре, и уже давно. И какие-то вещи, которые происходят, – они для этой дыры значения не имеют; есть они, нет – она не станет менее глубокой. Что можно из помойки добыть? Ну, видимо, какие-то там фантики, или даже конфетки, или трюфель какой-то потрясающий. Но штука-то в том, что для этого не нужно лезть в помойку – пойди в нормальный магазин да купи, там все лежит.

У меня нет никакой ностальгии – ни по 90-м, ни по чему. Есть глубокая задница, и все наши герои – они картонные, герои задницы. Стыдно быть первым парнем на деревне в говнище. Как говорил в свое время покойный Летов, надо быть средненьким, сереньким, неузнаваемым, это самая правильная позиция. Потому что, как только ты куда-то вылезаешь, ты становишься самым говнистым из всего этого говна. В этом смысле я считаю, что “Химера” очень достойно сыграла в свое время. Было бы удивительно, если бы “Химера” осталась и превратилась во что-то вроде “Арии”. Нет – сколько могли, столько и существовали. Пока было совсем безвременье, пока они могли выживать, они и выживали. И Машнин – пока его это перло, он играл; как только стало ломать, перестал играть.

Конечно, в нашей стране есть абсолютно выдающиеся музыканты. Но нет общей базы. В любой нормальной цивилизованной стране есть тяжелый металл, есть какой-нибудь там, не знаю, инди-рок, ска, прогрессив-рок. Можешь пойти в клуб и будешь слушать там исключительно фри-джаз. Ну, много. А тут – нет общей почвы. Был вот “Там-Там” – там все было. А сейчас нет места, в котором все бы было. Должно быть. А нет. И это не из-за власти, просто общая атмосфера страны последние сто лет такая, что любое, что выше вот этой дыры, – оно автоматически не нужно. Есть оно, нет – это никакого значения не имеет. Эта помойка всем по кайфу.

Благодарности

Авторы книги благодарят всех собеседников, которые говорили с нами на протяжении этих восьми лет, и всех фотографов, которые поделились с нами своими снимками. Отдельное спасибо Максиму Динкевичу, без которого глава про “Соломенных енотов” была бы невозможна.

Александр Горбачев

Спасибо моей маме, которая научила меня жить, Саше Архиповой, которая научила меня думать, Юрию Сапрыкину, который научил меня писать, и Нине Назаровой, которая научила меня любить. Отдельное спасибо моему соавтору Илье Зинину, который героически победил мою лень и неуверенность в себе и заставил доделать эту книгу.

Илья Зинин