Песни в пустоту

В “Там-Таме” я тогда уже работал, стоял на входе. “Химеры” еще не было, был “Депутат Балтики”, и они еще не стали, скажем так, резидентами клуба. В общем потоке достаточно одинаковых постпанковских и хардкоровых групп того времени “Депутат Балтики” выделялся наличием виолончели, что очень сильно привлекло меня тогда как поклонника группы “Аквариум”. У Эдика был достаточно своеобразный головной убор – кепка, обшитая разными артефактами: значки, стразы, голова пупсика и так далее. Во внешности присутствовала харизма очень позитивная, в тот момент он был светлым кудрявым мальчиком. Потом мы начали общаться, причем не столько с Эдиком, а со всей их тусовкой: Бачинский, Оля Ходаковская. Они вместе учились, Бачинский издавал смешную газету, “Вестник Лабуха” называлась. А с Эдиком мы тогда просто виделись периодически.

Виктор Волков

Эдик поначалу просто выступал время от времени в “Там-Таме”. Потом он стал появляться в клубе чаще, потом “Там-Там” стал его репетиционной точкой, а потом он и зажил у нас. Но он из Выборга, мог иногда и домой съездить, мне же ехать было некуда, я постоянно жил в клубе. Я занял комнатушку на втором этаже, Леша Микшер, барабанщик, был сторожем. И, когда он уезжал на концерты, я несколько раз за него оставался, а потом остался совсем. Через год я перевез из Азова своего сына, он сейчас в консерватории учится. А тогда на меня посмотрели как на умалишенного: сам не пойми чем занимается, еще и ребенка притащил.

Алексей Михеев

Я жил на Лиговке, мне было нетрудно дойти пешком до “Там-Тама”. Поэтому часто я приходил в два часа ночи в клуб и там зависал. Эдик примерно в этот же момент перестал ездить из Выборга, они с женой Светой поселились в клубе, в бывшем холодильнике. Там кафе раньше было, мясной цех и холодильный. В нем стояло несколько неработающих холодильников, но место, чтобы поспать, тоже было.

“Там-Там” был больше чем сквот, интереснее сквота. Мы жили там не нелегально, в отличие от реальных сквоттеров, а скорее полулегально. Находились под крылом Василеостровского молодежного центра, у нас было электричество, душ, а потом даже студия звукозаписи. По большому счету, эта была коммуна.

* * *

“Ну, это, вы… Если чего-то будет не то, плохо, то вы, это, не обижайтесь”. Несколько видеозаписей концертов “Депутата Балтики” чудом сохранились – и, просматривая их, почти невозможно угадать в том Эдике Старкова будущего Рэтда из “Химеры”. Кудрявый паренек в майке-алкоголичке, нелепой шапочке и с деревянным крестом на шее, похожий на типического Иванушку-дурачка, смотрит на зал наивным крестьянским взглядом и трогательно запинается, обращаясь к публике. Отголоски будущего трудно услышать и в песнях. Что-то, конечно, проскальзывает – отдельные метафоры, эпические и злые коды, – но по большому счету “Депутат Балтики” был группой, двигавшейся в хорошо исследованном фарватере раннего “Аквариума”. Живописная акустика, виолончель, деревенская тоска – появись они парой лет раньше, наверняка их приняли бы в Ленинградский рок-клуб. Но в 92-м никакого рок-клуба уже не было. Советский рок, столь настойчиво требовавший освобождения и перемен, оказался к обретенной свободе не готов. Прежние герои умирали, сходили с ума, уезжали или были не в силах ответить на вызовы времени. Группа Старкова не просто сменила название – она полностью изменила себя, ответила на слом эпохи новым, злым, тяжелым, растерзанным, ни на что не похожим звуком. Так началась “Химера”.

Геннадий Бачинский

После постпанка у нас началось увлечение новыми американскими группами типа Faith No More, Primus, Red Hot Chili Peppers, Nirvana. Наряду с классическими панк-альбомами как раз Primus и Nirvana (поначалу казавшиеся нам одинаковыми) были настольными кассетами в начале 90-х и фактически предопределили переход “Депутата Балтики” в “Химеру”.

(Из интервью Дмитрию Меркулову для сайта edikstarkov.narod.ru)

Андрей Алякринский

В какой-то момент Эдик вроде бы услышал группу Metallica и понял, что музыка может быть гораздо более мощной – впрочем, это, может быть, и неправда. В общем, у него вдруг появилась примочка. И так он ее любил, что у него даже была татуировка с изображением конкретно этой примочки, которую он себе сам набил. Самодельная, стального цвета примочка, звук у нее был совершенно уникальный – утробный, дикий, жуткий. И он ее включал и адски шпилил на гитаре. Играл он очень специфически. То есть, притом что играл довольно точно, это был абсолютный, очень мощный нойз.

Владислав “Витус” Викторов