Песня чудовищ

Царь Радим Таворович давно болел, а в последние месяцы стал совсем плох. Что-то точило его изнутри, высасывая жизнь, оставляя только пустую блёклую оболочку. На теле то и дело проступали чёрные язвы, от которых уродливыми щупальцами тянулись сетки вен, в иные дни даже глаза царя заволакивало чёрной пеленой. Сколько лекарей посетило его покои, не счесть, но все лишь разводили руками, и не помогали ни угрозы от царского воеводы, ни обещания богатства от царя. Ивлад помнил отца сильным и крепким, громогласным и быстрым, но теперь царь Радим вовсе не походил на себя прежнего – истончился, стал почти прозрачным и перестал говорить.

Царские покои находились в другом конце дворца, и Ивлад кинулся бегом. Если отец собрал братьев, значит ли это, что хотел скрыть что-то от Ивлада? Вдруг он уже закончил говорить с ними? Или, что хуже, умер…

Стражники у царских покоев встрепенулись, завидев Ивлада, но не стали преграждать ему путь, и младший царевич, бесшумно проскользнув внутрь, прошёл к помосту, на котором возвышалась большая кровать с расшитым пологом. Старшие братья, царевичи Ружан и Домир, сидели на скамье спинами ко входу, а на кровати, среди подушек, виднелось бледное лицо отца с синюшной язвой на левой щеке. Покрасневшие веки дрожали, но он не закрывал глаза, пристально смотрел на сыновей, и в нём угадывался прежний, властный и грозный царь, от одного присутствия которого все остальные будто бы даже становились чуть меньше ростом.

– У всех соседей наследником становится старший сын, – послышался недовольный голос старшего царевича, Ружана.

Отцовский взгляд смягчился, он даже протянул руку, будто хотел погладить Ружана по щеке, но тот отстранился и отвернулся. Завидев Ивлада, Ружан сурово свёл чёрные брови к переносице, став похожим на отца, когда тот был молод, здоров и грозен.

– Что ты здесь делаешь? Тебя не звали.

Грудь Ивлада сдавило от обиды, но он никак не показал, насколько задет.

– Я решил проведать отца, но, видимо, наткнулся на семейное собрание. Почему нас с Нежатой не пригласили?

– Потому что вы младшие. Юный царевич и сестрица. Этот разговор не для ваших ушей, – ощетинился Ружан. – Будь добр, подожди за дверью, пока мы не договорим.

– Ты пока не царь, чтобы принимать такие решения, – мягко возразил Ивлад. – Отец, я обращаюсь к тебе, а не к брату.

– Милый мой мальчик, – прошелестел царь. – Тебе правда лучше бы вернуться к себе…

– Я не уйду, – заупрямился Ивлад. – Тебе придётся продолжить разговор и смириться с тем, что у тебя трое сыновей. Не двое.

– Его нужно было больше пороть, пока не научился огрызаться, – процедил Ружан, не глядя на Ивлада.

– Не будь таким жестоким, – пожурил царь старшего сына. – Прости меня, Ивлад, за то, что обидел, пытаясь уберечь.

– Уберечь от чего?

Ивлад сел на скамью рядом с Домиром. Тот кивнул ему, виновато пряча взгляд. Слова отца попали в сердце острыми занозами, а что до Ружана, так он всегда старался ужалить окружающих побольнее. Ивлад привык к крутому норову старшего брата и почти перестал злиться на него.

– Уберечь маленького сыночка от бремени, – оскалился Ружан. – Отец, мне позвать Рагдая, чтобы вывел его?

Ивлад не выдержал и обернулся на Ружана, надеясь увидеть улыбку на его лице. Но Ружан не шутил и, казалось, правда едва не отправился за сыном воеводы.

– Сиди, – хрипло попросил царь. Разговор давался ему всё тяжелее, он сухо сглотнул и помолчал несколько минут, глубоко дыша.

– Ты в чём-то прав, Ружан, – вновь заговорил царь, когда Ивлад уже начал всерьёз беспокоиться за него. – Но пойми же, твой брат не становится менее достойным наследником из-за того, что ему не повезло родиться на свет позже тебя.

Ивлад понял, что царь лишь продолжил разговор, начатый до его прибытия. Может, отец даже успел позабыть, что Ивлад проник в покои незваным гостем?

– Но ты сам расставил нас на разные ступени, не позвав Ивлада, – возразил Ружан. – Значит, Домир стоит на ступень ниже меня – по праву рождения. Ты сам сказал, что ему не повезло родиться позже. А я много лет доказываю тебе, отец, что Аларское царство за моей спиной будет в безопасности.

Домир кашлянул в кулак, и Ивладу было ясно почему: единственную битву, которую отец доверил Ружану, он проиграл, заплатив сотнями жизней простых ратников.

Ивлад слушал молча и комкал в пальцах край отцовской простыни: ему было тягостно находиться здесь и видеть беспомощность отца, а ещё тяжелее – смотреть, как гневается старший брат, как раздувает по-бычьи ноздри, будто готовый вот-вот испепелить своей яростью больного старика.

– Не тобой написаны законы, и не тебе их менять, отец, – недовольно буркнул Ружан.

– Ты поймёшь меня, когда сам обзаведёшься женой и детьми, – вздохнул царь.

– Может, больше земель получит тот из нас, кто первым женится? – тихо предложил Домир.

Ивлад не удержался от осуждающего взгляда. Брат давно был сосватан, ему обещали младшую дочь правителя Северной Халкхи, чтобы укрепить союзничество и вместе противостоять нападкам верховных колдунов Стрейвина.