Песня для Корби (СИ)

- Не может быть, - сказал Корби. - Он двадцать минут назад говорил со мной трезвый.

Но Ник был прав. Ара широко улыбался. Его голова была чуть запрокинута, и он, щурясь, подставлял лицо солнцу. К его темным щекам прилила кровь, и от этого он казался еще смуглее, чем обычно.

- Эй, Джим, - хрипло крикнул Ник, - ты опять разграбил хозяйские погреба?

- Не бейте меня, масса! - звонким голосом взмолился Ара. - Тетя Сара сказала, что вино помогает от бородавок.

Корби прыснул от смеха.

- Когда ты успел набраться? - восхитился он.

- Я не набрался, - запротестовал Ара. - Я выпил всего три стаканчика.

Черный брат многозначительно посмотрел вниз. В траве у основания забора лежал его рюкзак. Из него выглядывали матовые горлышки трех глиняных бутылок. Каждый сосуд покоился в своей плетеной обвязке. На пробках стояли красные восковые печати. Одна из них была сорвана.

Корби сел на корточки рядом с рюкзаком Ары. Он увидел, что в центре каждой печати продавлен витиеватый христианский крест, а вокруг него извиваются непонятные армянские буквы.

- Ты принес это в качестве трофея? - с сомнением спросил Корби.

- Да, - подтвердил Ара.

Корби посмотрел на него снизу вверх.

- Как-то несерьезно, - сказал он. - Выпивка продается в любом магазине.

- Только не эта, - возразил Ара. - Ни один из вас такого вина не пил никогда в жизни.

- Дай, что ли, попробовать, - попросил Ник. - Проверим.

Черный брат протянул ему стаканчик. Ник пригубил, потом пригубил еще раз и облизнулся как старый котяра, наконец добравшийся до пузырька с валерьянкой.

- Это так круто? - не поверил Корби.

- Попробуй, - просто предложил Ник.

Корби встал и принял из рук Ары стаканчик. Вино было красным, полупрозрачным, лучи солнца преломлялись в нем и рубиновым отсветом падали на белесый камень ограды. Корби отпил из стаканчика крошечный глоток. Напиток был полон спокойного тепла и отдавал кофейно-шоколадным привкусом.

- Ну как? - хором спросили Ара и Ник.

Корби проглотил вино, вздохнул и почувствовал, что вкус кофе сменяется терпким и приятным вкусом ягод. Он заметил, как его слегка качнуло. Теперь он верил, что Ара выпил всего три стаканчика. Этого было вполне достаточно, чтобы захмелеть.

- Где ты взял это чудо? - спросил Корби.

Ара фыркнул.

- У тебя такое лицо... Я думал, ты скажешь: "А можно еще?"

- А можно еще? - поинтересовался Ник.

Ребята рассмеялись. Черный брат спрыгнул с ограды.

- Там еще четыре стаканчика, - сообщил он.

- Слушай, - предложил Корби. - Может, пойдем к ручью?

- А Андрей? - спросил Ник.

- Он нас там найдет, - с поддельной уверенностью обещал Корби.

- Да ладно, - сказал Ара. - Это место ничем не хуже.

Корби оглянулся и многозначительно посмотрел на соседнюю пятиэтажку. Там на балконе курили две тетки. Одна из них походила на русичку, преподававшую у них в восьмом классе.

- Ну и шайтан с ними, - заметил черный брат.

- Они сверлят мне спину взглядом, означающим: "вот испорченная молодежь", - сказал Корби.

- Ты прав, - сдался Ник.

Ара поднял свой рюкзак, и они двинулись по тропинке, идущей вдоль внешней стороны школьной ограды.

***

Трехэтажная школа стояла на пригорке. Она имела четыре крыла, сомкнувшихся в периметр вокруг квадратного внутреннего двора. Облупившиеся бело-синие стены в лучах вечернего солнца. Между зданием и забором раскинулось полудикое футбольное поле. На нем редко играли - из-за отсутствия сеток мяч все время улетал в траву.

Там, где кончалась территория школы, начинался неглубокий овраг, по дну которого бежал ручей - любимец местных подростков. Это было странное место. Здесь фактически кончалась Москва: школа была последним домом на своей улице. С другой стороны оврага не было многоэтажек - там находился дачный кооператив. За ним с одной стороны раскинулся лес, а с другой были пустыри и пищевые фабрики "Кока-Кола" и "Макдональдс".

- И все-таки, - сказал Корби, - откуда это вино?

- Помнишь, три года назад я учился в армянской церковно-приходской школе? - спросил черный брат.

- Это трудно забыть, - заметил Ник.

- Даже я что-то помню, - сказал Корби, - хотя мы тогда только познакомились.

- У нас было всего четыре предмета, - продолжал Ара. - Родной язык, история Армении, литература Армении и священное писание. Последние два преподавались через раз. Домашних заданий не давали. Занятия по субботам.

Они углубились в заросли. Эти кусты были знакомы, как родной дом. Здесь они первый раз курили, первый раз выпивали вместе, здесь назначали свидания и целовались. Ребята уверенно шли знакомой тропинкой.

- Я забыл лекцию двухнедельной давности, - продолжал Ара. - Я постоянно их забывал, и отец Тевос попросил меня остаться. Он был нестрогий, дружелюбный такой. В пристройке почему-то выбило пробки, он зажег свечку и закурил от нее трубку. Мы сидели под окном, дым утягивало в форточку, а на улице шел дождь и кружились листья. Было круто.