Песня для оборотня

«Спасибо, — благодарно целовала и хмурую складку между бровей и упрямо сжатые губы, — это так…»

Но мужчина мрачнел все сильнее.

«Вожак недоволен. Оборотни клана тоже. Они едва приняли тебя, а теперь вновь злы».

Его слова мешались с поцелуями. Они разговаривали о важных вещах в совершенно неподобающей обстановке, прерывались на ласки и близость. Он вспыхивал, едва только опять затрагивал тему людей, и Айла чувствовала, как мужчину кидает между двумя крайностями. Дать ей необходимое или отказаться, чтобы вновь не наступить на горло собственным убеждениям. И каждый раз становилось страшно от мысли, что точно так же Кайрона рвало на части, когда он видел в ней мужчину.

В ту ночь, а потом и день они обговорили все, что казалось важным. Именно тогда она впервые умоляла его. Только бы не бежал волком, потому что в лесах есть капканы и охотники. А Кайрон не хотел слышать о том, что ему придется трястись в повозке. Да и лошади могли почуять зверя. Никогда ей не приходилось настолько горячо спорить с этим мужчиной. И скрежетать зубами от злости на него и страха тоже. И уже в глубине души остро жалеть о своей просьбе. Самой метаться между желанием послать о себе весточку, и оставить все как есть.

Но через несколько дней Кайрон все же отвел ее к шаманкам. Потому что да, оборотни опять обозлились. После последней стычки, когда так грубо было нарушено торговое перемирие и убит сын вожака, их терпение окончательно иссякло. И теперь каждый контакт воспринимался в штыки. А она своей выходкой отправила самого бету бежать с письмом в зубах словно это какой-то обычный посыльный. Возмутительная наглость!

Только стихшая вокруг нее буря вновь набирала обороты. И опять на Айлу смотрели с холодом и неприязнью.

Присев под навесом, где часто работала над своими фигурками Гвен, девушка уставилась на верхушки сосен. Где сейчас ее волк? Не сбился ли с дороги? Не попал ли в охотничий капкан или силки людской хитрости и жадности? Третий день она едва могла есть, и засыпала глубоко за полночь. И во всех снах видела только его.

— Эй, Айла!

К ее ногам приземлилась шишка, и Айла завертела головой, выныривая из собственных заполошных мыслей.

— Витар?

Маленький волчонок мялся чуть поодаль. Встревоженный и бледный.

— Айла, подойди! Мне кое-что… нужно!

Вскочив на ноги, она взглянула в сторону логова, намереваясь позвать Гвен, но мальчик забеспокоился.

— Это ненадолго! Идем, идем!

Мысленно пожав плечами, она поспешила к волчонку.

— Что случилось? Ох!

Крепкая детская ладошка ухватила ее руку, и очень настойчиво Витар дернул Айлу в сторону деревьев. Туда, где нет никакого жилья. Логово шаманок находилось на отшибе.

— Мне… Я должен поговорить. Только с тобой. Идем!

В детском бормотании она слышала беспокойство. Витар настороженно осматривался вокруг, но шагу не сбавлял.

— Может, позовем взрослых? — осторожно предложила Айла. — Тебя кто-то обидел?

Мальчик даже голову в плечи вжал.

— Нет… то есть да… Сейчас. Мы почти пришли.

Еще добрых десять минут она потратила на бесполезные попытки узнать, что же произошло. Как могла ласково уговаривала ребенка рассказать причину тревоги. И в какой-то момент Витар остановился так резко, что Айла едва успела затормозить.

— Ты! — в тихом рычании зазвенели слезы. — Люди убили моего отца!

Ребенок стоял перед ней, сжимая кулачки. И Айле стало плохо от того, сколько боли плескалось в дымчато-голубых глазах. За пеленой слез она видела такой горький укор всему своему народу, что хотелось зарыться под сосну, около которой они стояли.

И куда девалась все слова, что так легко рождались для сказок? Что Айла могла сказать ребенку, потерявшему своего родителя? Может, она не держала меч в своих руках, но легче от этого не становилось.

— Мне жаль…

И как же это убого звучало, но лучшего придумать Айла не могла. А Витар смотрел на нее, словно и сам сейчас мучительно решал, что сказать дальше. Вокруг них сгущались сумерки, и лес замер, окутывая тишиной и напряжением.

— Айла, — вдруг тихо, почти жалобно протянул мальчик, — пойдем обратно. Я…

— Беги домой, Витар. Ты правильно поступил.

А вот теперь ей стало действительно страшно — за ее спиной стояла Нельга.

***

Чего уж проще — выманить грязную человечку из-под опеки выживший из ума Гвен. Десна зачесались от проступающих клыков, и Нельга не стала себя сдерживать. Хватит!

И так довольно притворялась покорной пустоголовой зайчихой. Стиснув зубы, наблюдала за тощей девкой, поселившейся в логове Кайрона. Ее волка.

— Беги домой, Витар, — прорычал встревоженному детенышу, — ты правильно поступил.

Человечка порывисто обернулась, и в темных глазах мелькнул животный испуг. Нельга ухмыльнулась, намеренно показывая клыки. Правильно! Скоро эти глаза будут полны мольбы и глубочайшего ужаса, а из горла вырвутся не глупые сказки, а предсмертный хрип, когда она разорвет кожу и мышцы, выпуская на свободу грязную человечью кровь.