Песня Ганимеда

— Рккккттттт. Ятттррррккк — продолжало грохотать эхо из глубины. Волны звука нарастали, становились всё сильнее и дольше. Бились в голове как бешеные волны чужеродного моря у которого нет дна и тот погружен в вечную тьму.

Изберн сполз при вторых нотах неземной красоты песни и выронил ифратон, лишь успев отметить про себя, что противник оказался ещё более коварен чем он сам. Пилот бессмысленно улыбался, как будто познал всё счастье и удовольствие одномоментно. Слезы текли из глаз ручьем и остановить их не было никаких сил. Льмав же словно скосило, её скрутило на льду и она забилась в конвульсиях. Несколько минут корчилась от боли, пока изо рта не пошла кровавая пена. Пуская пузыри и хрипя, она пыталась вдохнуть хоть немного воздуха, сорвала кислородную маску и закатив глаза, испустила дух. Женщина мучилась меньше всех.

Орса же боролся до последнего, начал кричать, чтобы сбить этот бесконечный напор ломающих волю звуков. Просто безумно вопил, пока не сорвал голос и ужасная песня из глубин Ганнимеда наконец-то не смолкла и он отключился сам, от шока и усталости.

Спустя время он очнулся оттого, что его куда-то тащят за ноги, а вокруг царит непроглядная тьма. Голова нещадно трещит, словно после попойки, в горле пересохло и сильно хочется пить. Острые края льда под спиной цепляют и режут комбинезон. Ещё несколько метров и дыра в нем гарантирована. Он пытается стянуть мешок со шлема из-за которого ничего не видит, но тщетно, ведь обе руки туго завязаны за спиной и перекинуть их к лицу невозможно. Два молодых женских голоса переговариваются между собой, совершенно не обращая внимания на его бесполезные трепыхания. Скорее первым, его доконает газ циан, и он потеряет сознание, а дело завершит лютый холод. Биохимик забился ещё отчаянее, в уголках глаз выступили слезы, от осознания чудовищной участи которая его ждала впереди. Такая жестокая смерть, без шанса на спасение.

— Всё таки было верным решением пробудить Дагона. Он не только освободит нас всех от столетнего гнета Веления Колоний, но подарит нам возможность бессмертия. Ио лишь одна из первых. Мы все станем его войском. И марсианам придется пожалеть об их родстве с землянами. Ведь эти идиоты привезли на родину тонны нашего льда. А в нём сотни тысяч семян Ротоки — это последнее, что услышал ксенобиолог теряя сознание и ощущая как он сам, превращается в кристалл льда изнутри, а лёгкие начинают гореть будто в огне.

Глава 6 «Верливер»

Литера Арикана 0341

«Власть имущих станет исклютельным правом способных сдержать остальных в узде и направлять в нужное русло целую солнечную систему»

Верливер сдала последнюю отчётность по экзогеологии Венеры и с утомленным вздохом свалилась в кресло. Распустила рыжие вьющиеся волосы и закрыла глаза. Тревожное ощущение не отпускало уже несколько дней. Сложно сосредоточиться пока твой парень находиться на Ганимеде. Жители спутника хоть и принимали как должное от Планетарного сообщества нужные им ресурсы, за спиной часто говорили о Марсианах не лестное. Что те унаследовали дурость землян, а потому не должны быть лидерами солнечной системы. Последние события с нарушением договоренностей о поставке льда, её лично настораживали. За всем этим девушка подозревала какой-то заговор. Ещё эта нелёгкая участь миссии, узнать что там происходит досталась именно Орсе, потому что он оказался единственным ксенобиологом на пятьсот миллионов километров вблизи ледяного спутника.

Сама пара жила раздельно, характеры настолько разные, что порой до драки доходило. Они спокойно могли обходиться друг без друга неделями и месяцами. Их работа предполагала частые отлучки и форсирование от колец Юпитера к Сатурну, Нептуну и обратно. Но всё же в какой-то момент снова хотелось услышать зануду Орса с его менторскими диалогами. Она включила визор на стене с его лекцией в Бранго, это помогало создать эффект присутствия.

— Солнце в диапазоне Меркурия, продолжает терзать его мантию, даже больше чем два века назад. Его химические реакции более интенсивны чем прежде. Такие процессы уничтожают бедолагу. Хоть на нем почти нет полезных ископаемых, как бы он не потерял критически в массе. Это может изменить привычный нам всем наклон и ход по орбите с другими планетами. Более четко этот момент может прояснить моя коллега экзогеолог Верливер.

Его голографическая фигура прошла до середины комнаты и начала мигать.

Взмахнув рукой на датчик, она остановила запись и шагнув к его изображению провела кончиками пальцев по лицу, тоскливо и раздражённо произнесла:

— Зануда, где же ты там застрял? Забыл про меня, что ли?