Песня горна

– Ну вот тогда себе представь: человек думает о карьере. То есть о том, как влезть на место повыше. А работу свою он не любит. Влезть-то он, возможно, и влезет. Не служебными заслугами, конечно, откуда они, раз ему его же работа противна – а так, там взятку сунет, там наушничать станет… Разбогатеет, как это… , будут ему завидовать… А дело, которым он станет руководить? Оно как? А люди, его подчинённые? Им как быть?

– Карьеру делают для себя, – возразил Ромка. – Он-то будет доволен. И чего ещё?

– И он не будет доволен, – убеждённо возразил Денис. – Ему будет не нравиться минимум треть собственной жизни. Ещё треть жизни он проспит, как положено. И выходит, что он проживёт только треть отпущенного. Да и то постоянно в страхе – как бы меня тоже не подсидели, как бы меня не подставили, как бы не открылось, что я в своём деле бездарь. Получается, что такой человек и не живёт. А спит и боится. Боится и спит. И во сне тоже боится. Так что – жизнь у такого впустую. Была – и нет.

Класс по-прежнему молчал, но в этом молчании слышалось искреннее потрясение, даже испуг. Ромка медленно сел, не сводя глаз с Дениса. А тот продолжал:

– А карьеру делать надо. Только сперва – с самого-самого-самого начала! – надо выбрать дело, которое тебе по душе. И заниматься им. Честно заниматься. И перед собой честно. И перед людьми.

– «По душе», – повторил Ромка и уткнулся взглядом в парту. – А если это дело, которое «по душе», для тебя недоступно? Или займёшься им и будешь нищенствовать на жалованье в копейки?

– А вот это, Ром, уже другой вопрос. – Денис отошёл от стола к окну. – Это не вопрос личной карьеры, а вопрос больших справедливости и несправедливости. Государственных. Надо сделать так, чтобы каждый мог выбирать дело по сердцу. И чтобы возможность им заняться зависела только от способностей человека. А ещё – чтобы работа не оплачивалась копейками. Никакая. Это и есть одни из главных задач государства.

– Даже работа дворника? – насмешливо спросил чей-то девчоночий голос. Денис улыбнулся, даже не пытаясь определить говорившего.

– А ты пробовала вымести от листьев хотя бы аллею перед школой? Попробуй, тогда поговорим про дворников… Ёлочки зелёные, да идите же на перемену, от неё и так половина осталась!!!

…Ромка догнал Дениса сразу в коридоре, у выхода на улицу – Третьяков-младший торопился домой, там было . Но Ромка разве что не цеплялся за рукав, глаза у него блестели как-то странно, и Денис остановился.

– Денис, погоди, – несмотря на это, попросил Ромка, словно боялся, что Денис всё-таки уйдёт. – Ты только никому не говори, что я тебе сейчас скажу.

– Никому не скажу, – пообещал Денис. Ромка закусил губу и кивнул на галстук:

– А с галстуком поклянись.

– А если ты мне скажешь, что собираешься школу поджечь? – прищурился Денис. Ромка вздохнул, махнул рукой:

– Ладно… Ты сам решишь, говорить кому или нет… – Он огляделся и снова взял старшего мальчишку за рукав. Вдохнул. Выдохнул. Переступил с ноги на ногу. И выпалил отчаянно, словно в рукопашную бросаясь: – Я хочу стать космонавтом!

Денис внимательно посмотрел на Ромку. Очень внимательно.

В Империи космонавтами хотели стать все первоклашки. Половина шестиклашек. И один из десяти выпускников. У одного из ста выпускников это получалось. Конечно, космос осваивается, многие туда летают просто на экскурсии (пусть и недалеко в основном), и уже несколько десятков тысяч мальчишек и девчонок могут сказать: «А я родился…» – и добавить что-то от Луны до спутников Нептуна. И немало взрослых и уже даже почти пожилых людей могут сказать то же самое – может, и не тысячи, но сотни. А вот в командировки туда летают и вовсе тысячи каждый месяц… И это люди самых разных профессий.

Но всё-таки космонавт – любое дело, связанное с космосом, – это профессии, скажем так, не расхожие. Нет, точнее будет не так. Профессии, может, и самые обычные. Например, библиотекарь. Но библиотекарь на орбитальной базе Нептуна – это, согласитесь, не то что библиотекарь в школе.

– Космонавтом – или работать в космосе? – спросил Денис. Ромка понял разницу и ответил так поспешно и готовно, словно именно Денис здесь и сейчас мог решить этот вопрос:

– Пилотом. На военном корабле.

Денис мысленно покачал головой. Вообще, служба в космосе считалась службой военной в любом случае. Но то что имел в виду Ромка… Чисто военных кораблей было мало, несколько десятков на обе Империи. Может быть, просто потому, что никто не мог определиться с их местом в этом самом космосе и вообще в жизни Человечества. В Солнечную Систему не ломились толпы агрессивных инопланетян, воевать в космосе одна с другой две Империи даже не пытались, космические пираты, сепаратиствующие чиновники колоний и пройдошливые контрабандисты так и остались на страницах фантастических книг и в приключенческих фильмах, а средство путешествовать к дальним манящим звёздам пока что не было найдено.