Песня любви

Она с трудом втягивала в грудь жаркий влажный воздух и выдавливала его из себя. Голова качалась на ослабевшей шее. Какие-то тени опять метались перед глазами. Головокружение неотвратимо затягивало ее в темноту. Сознание гасло, как фитилек свечи, сжатый сильными пальцами. Когда голова ее со стуком ударилась о скамейку, она уже ничего не чувствовала.

Рика пришла в себя внезапно. Растерянная, она захлебывалась водой, сидя по горло в охлаждающей лохани. Лишняя жидкость переливалась через край, плескалась по полу. Бьорн стоял над ней, нахмурив черные брови.

– Очнулась? – сверкнул он свирепым взглядом. – Хорошо. Когда ты грозилась утопиться, чтобы избежать моей постели, я решил, что ты просто блефуешь. Но сейчас тебе, кажется, почти удалось себя убить. Еще одна попытка, и я, возможно, сам помогу тебе исполнить твое намерение.

Глаза Рики стали закатываться, но Бьорн схватил ее за шиворот и стал плескать ей воду на щеки.

– Нет уж, не выйдет. Ты от меня так легко не отделаешься.

Веки ее затрепетали, и она сосредоточила взгляд на его лице.

– Имеешь ты хоть малейшее представление о том, что сделал бы с тобой ярл, если бы поймал тебя за подсматриванием?

– Я не собиралась… – захлебнулась воздухом Рика.

– Тебе нечего было здесь делать. То, что ты услышала, не предназначалось для чужих ушей.

– Я не чужая. Я никто. – Она с трудом справилась с комком в горле. – Ты превратил меня в рабыню. Я здесь никого не знаю. Кому я могу что-то рассказать?

– Это и хотелось бы мне знать. – Он нагнулся над ней, положив руки на край лохани.

– Я не шпионила. – Ее голос прервался. – Я просто хотела стать чистой.

Его взгляд прошелся по ней, и она с ужасом вспомнила, что на ней ничего нет. Торопливо скрестив на груди руки, она поджала колени, чтобы защититься от его взгляда. Подбородок ее задрожал. Она потеряла отца, свободу, а теперь остатки своего достоинства. Слеза повисла на реснице и скатилась по щеке.

Бьорн тронул ее лицо шершавой ладонью и бережно смахнул эту слезу большим пальцем. Рика была слишком растеряна, чтобы отпрянуть. Его прикосновение было почти ласковым. Затем он отвернулся и направился в конец комнаты.

Рика решила, что если он станет глазеть на нее, она в ответ тоже уставится на него. Бьорн, не стесняясь, стал тереть себя полотенцем. Грудь его поросла легкими черными волосками. Годы, проведенные на море, закалили его мускулы и покрыли кожу бронзовым загаром. Через правый бок змеился воспаленный шрам. Однако несмотря на этот изъян, Рика должна была признать, что он великолепно сложен.

Когда он поставил длинную ногу на скамью и провел полотенцем по икре и мощному бедру, взгляд Рики привлек его покачивающийся между ногами фаллос… Она и раньше видела статуи бога плодородия Фрея, с его гордо взметнувшимся фаллосом. Бьорн таким опасным не выглядел.

Он взял из стопки приготовленных полотенец еще одно и направился к ее лохани.

– Вылезай, – протянул он ей сухое полотенце. – У тебя вид… замерзший.

Рика поймала его взгляд, направленный на ее высовывающуюся из воды грудь. Соски сжались в твердые розовые камешки. Она встала и, выхватив у него полотенце, быстро обернула его вокруг себя. Но перед тем как вылезти из лохани, она заметила внезапное преображение его пениса. Он раздулся и поднялся вверх, словно обретя собственную жизнь. Вид у него стал мощным и мужественным, будто он и впрямь стал вдруг моделью для статуи Фрея. Он выглядел чрезвычайно опасным. Она поспешно отвела глаза, пока Бьорн не заметил, куда она смотрит. Поздно. К ее удивлению, он рассмеялся:

– Не тревожься. Я совсем не намерен принуждать тебя, если именно это тебя волнует. – Бьорн приблизился и наклонился к ней, упираясь руками в стену по обе стороны от нее. Она оказалась прижатой к стене. – Хотя, моя курочка-грязнушка, мытье пошло тебе очень на пользу.

– Перестань так называть меня. Я не курочка-грязнушка, – вспыхнула Рика. – И в любом случае не твоя.

– А как мне тебя называть? Волчица?

– У меня есть имя.

– Но ты еще не назвала его мне, – пожал плечами Бьорн. – Хотя я сообщил тебе свое имя уже при первой встрече. Кто ты?

Она выпрямилась и, собрав все свое достоинство, насколько это возможно, если ты прикрыт одним полотенцем, произнесла:

– Я Рика Магнусдоттир.

– Рика, – почти промурлыкал он, проводя ладонью по ее коротко остриженным волосам. – Кто сотворил с тобой такое, Рика?

Она вся сжалась под его рукой, небольшая шишка на затылке была очень чувствительной.

– Кто бы ты думал?

– Астрид, конечно. – Он наклонился ближе и вдохнул аромат ее свежевымытых волос. – Мне жаль, что она остригла твои волосы. Я не подумал об этом, когда разрешил ей забрать тебя. Они были редкостно красивы… Но они отрастут.

– Если бы я знала, что тебе нравятся мои волосы, я бы сама их обкорнала. Думаю, что рабыне не стоит быть красивой. – Она заставила себя посмотреть ему в глаза. – Ведь это убережет ее от нежелательного внимания хозяина.

– Я не говорил, что ты стала некрасивой, – нахмурился Бьорн. – Ты переиначила мои слова.

– А ты игнорируешь мои.