Песня любви

– Йоранд, раздень его, – приказала Астрид, затем повернулась к Рике: – Обмой его и смажь все ссадины и раны вот этим. – Астрид протянула ей небольшую чашу с остро и мерзко пахнущим месивом.

– А что потом? – широко открыла глаза Рика. Она никогда раньше не находилась у постели больного, тем более не ухаживала за тяжелораненым.

– Сиди с ним и обслуживай его нужды, – пожала плечами Астрид.

Йоранд разрезал одежду Бьорна, чтобы как можно меньше двигать его. Затем развернул тонкое одеяло и прикрыл им своего капитана. Без лишних слов он собрал обрывки туники, лосин и последовал за хозяйкой Согне. Рика осталась наедине с Бьорном.

Она смочила лоскут мягкой ткани и стала осторожно отмывать засохшую кровь с тела Бьорна. Его туника оказалась слабой защитой от ссадин и царапин. Она тщательно удалила кусочки древесины и бережно промыла кровоточащие ранки и содранные места. Мазь, которую оставила ей Астрид для лечения, резко пахла мочой. У Рики от нее слезились глаза, и она почти позавидовала бесчувствию Бьорна, но не пропустила ни одного пореза, ни одной ссадины.

Когда она добралась до его талии, взгляд ее привлекла узкая лента темных волос, спускавшаяся от пупка вниз. Что, если он пострадал в самой чувствительной мужской части? Затаив дыхание, она потянула одеяло вниз.

Казалось, все было с ним в порядке, то есть никакого повреждения она не заметила. На мгновение она замерла, рассматривая его. Все тайные особенности строения мужского тела были откровенно обнажены. Какое необыкновенное сочетание силы и уязвимости являл собой Бьорн! Она уже видела его полностью возбужденным и воспрявшим. С той поры в ее воображении не раз возникало это впечатляющее зрелище. Трудно было поверить, что эта вялая мягкая плоть была тем самым органом. Мурашки побежали по темной коже его мошонки, вместилищу его семени, и она, вздрогнув, отвела глаза. Она виновато накрыла его одеялом до подбородка и отвернула нижний его край, чтобы отмыть от грязи и полечить его ноги.

«Делай то, что нужно», – сказала Астрид.

Скоро Рика поняла, что у человека в беспамятстве не так много нужд. Она приложила мокрую ткань к его виску, чтобы согнать шишку, поудобнее укрыла его, расправив одеяло и подоткнув его ему под ноги. Когда Рика больше ничего не смогла придумать, она тихо присела на край постели и взяла в ладони его руку.

У него были сильные кисти рук, с широкими пальцами, поросшими черными волосками. Под ногтями чернела грязь, и она осторожно кончиком ножа ее удалила.

Она внимательно вглядывалась в его лицо. Глубокие морщинки вокруг глаз, нанесенные годами, проведенными за рулем драккара в сражениях с ветром и волнами, разгладились, и он стал выглядеть моложе. Кожа по-прежнему была бледной, с нездоровым, почти серым оттенком. Рика положила ладонь ему на грудь и ощутила мощное биение его сердца. Ритм показался ей ровным, хотя немного учащенным.

– Открой глаза, Бьорн, – прошептала она.

У нее сводило желудок. Почему ее волнует, что станет с этим человеком? Разве он ей не враг? Возможно, кровь Магнуса Сереброголосого на его руках… И на этой руке, которую она так нежно сейчас сжимает. Она молила его очнуться, хотя часть души проклинала ее за предательство.

– Бедный братец. – Голос прозвучал у нее за спиной, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Она была так поглощена Бьорном, что не заметила, как в комнатку крадучись, словно кот, вошел Гуннар. – Должно быть, он и вправду умирает. Если бы ты присела на мою постель, я бы точно проснулся.

Голос Гуннара был маслянистым, словно лужа китового жира на волнах. Рике очень не понравилось, каким взглядом он окинул ее фигуру.

– Он еще не очнулся?

– Нет, господин. – Рика кротко сложила руки перед собой и отвечала, не поднимая глаз. Гуннар сделал шаг к ней, и она невольно попятилась. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, он загнал ее в угол.

– Тебе больше некуда бежать, мой маленький скальд, – произнес ярл. Зрачки его расширились, отчего бледные глаза стали почти такими же темными, как у Бьорна. Черными дырами в окаймлении серого льда.

– Я не ваш скальд, – сказала она. – Я принадлежу вашему брату. – Слова прозвучали странно для ее ушей, но она готова была провозгласить себя собственностью Бьорна, лишь бы уберечься от Гуннара.

– Какой странный поворот судьбы. Не правда ли? – произнес он, продолжая надвигаться. – Еще с той поры, как мы были мальчишками, Бьорн всегда хотел того, чем владею я. Он хотел землю. Да-да, знаешь, он всегда хотел иметь землю.

Рика промолчала. Она не осмеливалась встретиться с ним глазами и старательно изучала дощатый пол, с трудом пытаясь сдерживать внутреннюю дрожь, грозившую вырваться наружу.

– Его вечно снедала зависть, – не умолкал Гуннар. – Но сейчас, как ни странно, я завидую ему.

Ярл склонился над ней и глубоко вдохнул ее запах, водя носом по ее шее – там, где обстриженные короткие волосы завивались легкими колечками возле ушей. Далекий завтрак из сыра с хлебом комком подступил ей к горлу. Гуннар по-хозяйски положил руку ей на талию!