Песня любви

—Я просто повторяю тебе, что мне он говорил.

—Так отчего бы тебе вновь не спросить его об этом. Возможно, ты услышишь совершенно иное объяснение.

—Не хотелось бы. Ты не представляешь, в какую ярость его приводит одно упоминание о той ночи. В конце концов, вы же придушили его, затем женили, конфисковали его судно и заперли в погребе, чтобы он ожидал, когда его поведут вешать. У меня смелости не хватает произносить вслух ваши имена при нем. — Говоря это, она все больше убеждалась, сколь, в сущности, безнадежен их план. — Черт меня возьми, если он переменит свое отношение. Что он скорее всего сделает, так это приведет сюда всю свою семью, чтобы разнести в щепы этот корабль.

—Ну, будем надеяться, что до этого не дойдет. В конце концов, мы же здравомыслящие люди.

—Уоррен — нет, — усмехнулся Дрю.

— Да и Джеймс — нет, — нахмурилась Джорджина.

—Но мне хотелось бы надеяться, что все остальные из нас принадлежат к их числу, — сказал Томас. — Мы непременно все это уладим, Джорджи, обещаю тебе — даже если придется твоему Джеймсу напомнить, что военные действия начаты им.

—Ну, это верный способ пробудить в нем дружелюбие.

—Это что, у нее сарказм такой? — спросил Томаса Дрю.

—Характер у нее такой, трудный, — ответил Томас.

—У меня имеются основания, — огрызнулась Джорджина, мрачно глядя на них. — Не каждый день меня похищают мои же собственные братья.

47

Томасу и Дрю кое-как удалось уговорить Джорджину побыть в каюте, чтобы им не пришлось вновь ее там запирать. Однако с момента их ухода прошел час, и она все чаще задавалась вопросом, зачем она согласилась участвовать в их сумасбродной затее, если ей прекрасно известно, что ничего не выгорит, когда дело касается человека с таким непредсказуемым нравом, как у Джеймса. Вам ни за что не заставить его делать что-то вопреки его воле и еще ожидать, что он с радостью воспримет такую перспективу. Скорее всего, упрется и никогда не изменит своей точки зрения относительно того, видеться или не видеться ей со своими братьями... Это при том условии, что он вернет ее себе, что пока никто гарантировать не мог. Ведь у ее братьев упрямства тоже хватало.

Зачем же ей тут рассиживаться в ожидании решения собственной судьбы, когда она могла запросто улизнуть с «Нереуса» и самостоятельно добраться до дома Джеймса? В конце концов, ей будет несложно найти кэб на причале, поскольку на ней было то же платье, в котором она вчера выбежала из дома, и в карманах имелось достаточно денег, которые ей буквально насильно насовали Реджина с Розлинн, узнав, что Джеймс намеренно держит ее без средств. Как она понимала, Джеймс вполне мог по-другому взглянуть на всю ситуацию, после того как она ему вчера доказала, сколь серьезно для нее общение с собственной семьей. У нее так и не было случая обсудить с ним вчера эту тему. Своенравный шаг Уоррена, похитившего ее, вполне возможно, разрушил все то, чего она добилась, предприняв до этого свою рискованную вылазку.

Расстроенная тем, что вновь позволила братьям принимать за нее решения, она уже направилась к двери, когда та распахнулась и Дрю мрачно объявил:

—Тебе лучше выйти. Он прибыл.

—Джеймс?

—Он самый. Уоррен бушует из-за того, что несмотря на то, что приказал матросам следить, чтобы Мэлори не оказался на борту, тому это все же удалось. — Несмотря на всю серьезность ситуации Дрю при этих словах улыбнулся. — Думаю, наш братец предполагал, что Джеймс с собой целую армию приведет, и именно этого все дозорные ждали. Однако англичанин твой либо напрочь лишен страха, либо очень любит риск, поскольку пришел один.

—А Томас где?

—К сожалению, дорогая, наш миротворец отбыл, чтобы встретиться с Клинтоном.

Услышав об этом, она не стала больше терять времени. Боже, они, наверное, уже поубивали друг друга — в отсутствие Томаса, способного как-то удерживать Уоррена от его буйных выходок. Однако когда она вылетела на палубу, то лишь услышала, как Уоррен требовал, чтобы Джеймс сошел с корабля. Не было признаков надвигающегося насилия. Уоррен стоял на юте, держась за поручни, явно кипя от злобы. Джеймс ступил лишь шаг-другой по палубе, как перед ним выросла плотная стена матросов, не давая пройти дальше.

Джорджина двинулась прямо к Джеймсу, однако, дернув ее назад, Дрю подтолкнул ее в сторону юта.

—Вспомни о нашем плане, Джорджи. Какой вред от того будет? К тому же они тебя к нему не пропустят, равно как и его к тебе. У них приказ, который только Уоррен и может отменить, так что если хочешь поговорить со своим мужем, ты знаешь, у кого следует испросить разрешения... если, конечно, не собираешься объясняться с ним на расстоянии криками.

Сказав это, Дрю улыбнулся. Он находил это забавным, негодник этакий. Она ничего забавного в этом не видела, да и никто не видел, в особенности Джеймс. Получив, наконец, возможность увидеть его с юта, она предположила, что он разъярен до чертиков.