Песня мертвых птиц

– Не знаю, вы не похожи на манипулятора. Хотя и далеки от…

– От чего, мисс Лора? Прекратите говорить загадками.

– От эмоций других людей.

– Я прекрасно разбираюсь в чувствах.

– Да неужели? И в каких же, например, чувствах вы разобрались?

– Во многих. Например, сигара любит, чтобы ее вдыхали в тишине. Тишина, в свою очередь, любит сигаретный дым, молчание и полное отсутствие мыслей. Мысли отвлекают тишину и портят вкус сигары.

Мысли губят сильнее наркотического яда. Наркотический яд портит кожу.

– Это очень интересно, директор. Но я у вас спросила о чувствах.

– Миссис Норис испытывает патологическую и извращенную любовь к собственным детям. Это заставило ее породить на свет одного реального, по ее мнению, человека, мужчину, которого, к сожалению, видит только она одна. Но я охотно верю, что она может его видеть.

– И что это за извращенная любовь?

– Ничего удивительного, самая обыкновенная ненависть. Подобна смердящей воде в вазе с увядшими розами. Кстати, где ваши розы?

– Я их выбросила, – спокойно ответила мисс Лора.

– Я так и подумал. Но странно, что еще сегодня утром они были живыми.

– Эрих Бэль тоже был, возможно, еще живым позавчера утром.

– Как вы считаете, мисс Лора, его убили или он покончил с собой? Он вам часто жаловался на жизнь?

– Он никогда не жаловался на жизнь, директор. В моем присутствии он жаловался только на недостаток любви и переизбыток добра в его сердце.

– Вы серьезно?

– Образно говоря – да.

– Он был влюблен в вас?

Мисс Лора улыбнулась.

– Я думаю, он был влюблен во всех особ женского пола. Месяцы воздержания в этой лечебнице могли в нем открыть всеядность. Поэтому я не считаю, что он был в меня влюблен, директор.

– Вы говорили, что он был человеком двуличным.

– Нет, не двуличным. Я сказала не так! Он был неискренним, будто говорил мне одно, а думал совсем другое. Такая черта свойственна многим людям.

– Но вы, мисс Лора, ни разу не смогли уличить его во лжи, как я понимаю?

– Нет, это лишь мои предположения. Эрих мне не лгал.

– Ясно. Пока вопросов к вам больше нет. Кстати, кто ваш лечащий врач?

– Доктор Бруно.

– Понятно. А с новым пианино вы уже определились?

– Нет еще. Это – дело не одного дня, директор.

– А где этот журнал, если позволите мне взглянуть?

– Вы хотите уличить меня во лжи? – ехидно улыбнулась мисс Лора.

Директор ничего не ответил, решив на этой неприятной ноте молча покинуть палату. Проиграв последнюю битву, но выиграв при этом войну с мисс Лорой.

Теперь директор точно знал, что девушка не убивала Эриха Бэля, и это послужило поводом жестоко расправиться с одной ненужной мыслью в его голове.

– Постойте. Вот этот журнал.

Девушка достала из шкафчика журнал и протянула его директору.

– Возьмите.

Мужчина думал – брать или нет.

– Я вам верю, мисс Лора. Прошу прощения за неуместную грубость. До свидания.

– До свидания, директор, – попрощалась хозяйка светлой, уютной комнаты, в которой хотелось находиться как можно дольше.

8

В темном мрачном кабинете, где дневной свет – такая же редкость, как смех, человеческие песни и обыкновенная радость, камень лежал около «сада камней» и смотрел на тишину.

Не слушал ее, а лишь смотрел на нее.

Директора отвлекали некоторые необъяснимые вещи, которые терзали его, не давали покоя его светлой душе.

Первое – почему кроссовок покойного не было у кровати, когда у окна стоял неизвестный человек? Это, пожалуй, был самый сложный и непонятный вопрос!

Мисс Лора сегодня сыграла роль фотоаппарата, который в малейших деталях воссоздал лишь крохотную часть фотографии позавчерашнего загадочного утра.

Директор сохранил перед глазами тот снимок, который ему удалось рассмотреть благодаря ясному сознанию мисс Лоры, которая запоминала на самом деле больше, чем могла сказать.

Память человека – интересная вещь. Он запоминает картинку полностью, но по своей воле может воссоздать лишь двадцать процентов увиденного в состоянии бодрствования.

И все сто – в состоянии глубокого сна.

Второе – неизвестный в левой руке держал ручку. Но записки на кровати еще не было, когда девушка впервые заглянула в палату. Тогда выходит, что записка была написана в тот момент, когда мисс Лора находилась в уборной, а именно, на протяжении пяти – десяти минут. Либо она была написана намного раньше, и убийца просто достал ее из кармана и положил на кровать. Это было бы логичнее, так как такую большую, тщательно выведенную почерком доктора Стенли записку практически невозможно было сотворить за пять – десять минут! Ведь следовало еще думать о содержании предсмертного письма, а на это также нужно время. А у убийцы этого времени не было! Получается, что записка была написана раньше, и убийца положил ее на кровать перед тем, как скрыться.

Но зачем тогда убийца держал в левой руке ручку? Ведь ручка была бы ему не нужна в этом случае.

Директор теперь был практически уверен в том, что неизвестный человек в черной ветровке с темными волосами, которого видела мисс Лора, – убийца Эриха Бэля.

Директор предавался раздумьям, предавая «сэкитэй» и свою сладко-горькую любовницу, чей пепел был такого же цвета, как его глаза.