Песня моей души (СИ)

По моим щекам потекли слёзы. Метнулась к другу моему единственному, последнему близкому из оставшихся в моей жизни, обхватила его шею руками, уткнулась лицом в его грудь и зарыдала. Между всхлипами то и дело повторяла драгоценное имя:

- Ромка… Ромка…

Роман дал мне нареветься вволю, потом легонько щёлкнул меня по носу:

- И как в тебе столько воды уместилось, а, сопля моя ненаглядная?

Тут до меня с опозданием дошло, что он уже не прыщавый юноша, а зрелый мужчина, а я – смазливая фигуристая девица. И мои объятия друг может неправильно истолковать. Потому я его отпустила и отступила на шаг назад.

- И не мечтал, что снова встречу тебя по эту сторону Грани… - выдохнул он счастливо, потом смущённо прибавил, - Когда тебя разглядел, подумал вдруг, что моя козявка, если б выжила и выросла, могла бы стать такой же красивой как ты.

Теперь понятно, с чего он пытался ко мне навязаться. Хотя бы из памяти. Или ради еды только. Да, впрочем, это всё уже не важно. Он рядом! Живой он!!!

А он продолжил, в свойственной ему манере:

- Не ожидал, что попавшаяся на моём пути курица – это ты! Столько лет считал тебя погибшей! – ухмыльнулся, - Слушай, козявка, а я и не предполагал, что из тебя такая красавица получится.

Собиралась всерьёз на него обидится, но почему-то совершенно беззлобно и счастливо проворчала:

- Да пошёл бы ты в Снежные горы… вредный свин!

- Не, я от тебя теперь никуда не уйду! – заявил он с жаром, - Разве что ты выйдешь замуж или сам попаду за Грань.

И у меня сорвалось с губ, что думала, как и прежде, её в детстве, когда мы свободно говорили обо всём:

- Подлец, только оказался живым – и уже засматривается на Грань!

Он серьёзно посмотрел на меня и тихо сказал:

- Постараюсь пожить, пока не найду тебе другого защитника.

Чуть помолчав, робко спросила:

- А сам?..

- До того буду с тобой, сопля.

Эх, давненько мы с ним не ругались…

Притворяюсь сердитой:

- А у меня имя есть! Другое!

Он поймал меня за конец косы:

- Знаю, козявка моя прекрасная!

Безуспешно пыталась отобрать косу, а негодяй громко хохотал и лишь крепче сжимал пальцы. Показавшиеся путники растерянно посмотрели на нас и молча прошли мимо. Вообще, жизнь, в которой есть хотя бы один человек, которому небезразлично твоё состояние – очень ценный дар.

- Но таки ты меня теперь накормишь? – ухмыльнулся он опять, - По-честному?

Друга дорогого, который столько сделал для меня, я не могла не накормить!

И уже с радостью сидела рядом и смотрела, как он уничтожает мои припасы. Век бы сидела и смотрела, как он ест…

Впрочем, мужчина практичный всё поедать не стал. Со вздохом сумку отложил. Смахнул крошки с бороды. Опять взглянул на меня серьёзно. Сказал грустно:

- Но… я думал, что ты тогда сгорела… я ещё долго не мог спать по ночам: мне снился твой крик или то, как ты падаешь, задохнувшись от дыма. Снилось, как тяжёлые горящие балки падают на тебя… - он вдруг сдвинулся ко мне, сжал меня в объятиях, крепко-крепко, ноя уже не сопротивлялась – ему я верила, - Значит, ты выбралась… ты смогла тогда выбраться! Как же я рад!

Шмыгнула носом. Накрыла его ладони своими.

- Тогда, осенью, я вылезла через окно, едва до моей каморки долетел запах дыма

- Выходит, ты не осталась в загоревшемся доме? Какое счастье!

Ещё недавно думала, будто наша встреча невозможна, но мой единственный друг теперь сидит рядом со мной! Прижалась к нему лицом. Как когда-то в детстве, когда мы рядом сидели, усталые или счастливые, что раздобыли себе еду.

- Ромка, я так рада, что ты живой!

О, только бы наша встреча не оказалось сном! Так много снов радовали меня, а с рассветом исчезали, оставляя только горечь.

- Куда же ты ушла, Алинка? – спросил Роман хрипло, крепко прижимая меня к себе, - Я спрашивал у людей, прибежавших с водой, у хозяина дома, куда ты могла пойти, но никто ничего не знал о тебе. Это было так страшно!

- Я искала тебя среди людей, столпившихся у дома. Они не обращали на меня внимания, отмахивались. Не найдя, побежала в лавку, куда тебя посылали. Лавочник сказал, что ты уже был у него.

- Мне велели зайти к портному и ещё отнести дюжину писем, поэтому я поздно вернулся. Как же ненавидел те письма, графа!

- А я так счастлива, что тебе дали столько поручений! Ты из-за них задержался!

- Какое счастье, если мы на десять с половиной лет разошлись?! – проворчал мой друг. - Могли и вовсе никогда не встретиться. Меня могли убить в какой-то в битве.

- Теперь мне уже наплевать и на пожар, и на битвы, и на все года, когда мы бродили по Светополью! Если мы встретились не во сне, а наяву, то ничто во всей Мирионе не способно меня огорчить, отобрать у меня мою радость!

Роман неожиданно отстранился, виновато взглянул на меня.

- Признаюсь, что есть кое-что, о чём я умолчал. Очень важное.

- Так скажи! Или… не хочешь? Тогда молчи, ни о чём не буду спрашивать.

- Скажу, - он куснул губу, - Не было ни дня после пожара, когда бы я не жалел о своём молчании! Ты меня не простишь, но ты должна об этом знать.

- Не прощу? Ромка, как ты можешь так говорить? Я прощу тебе всё!

Собиралась взять его за руку, но мужчина отодвинулся от меня.