Песня моей души (СИ)

Он сел поодаль, со стороны оружия своего же, как будто чтобы мне удобнее было его ударить. Спокойно развязал вышитую незнакомым узором сумку, вытащил из неё несколько маленьких пучков с травами, распихал по карманам штанов. Вытащил две склянки, сложил в один карман. Порывшись, извлёк сложенный кусок бумаги, спрятал под рубаху, потом, к моему удивлению, опустил раскрытую сумку передо мной. В нос попал нежный запах свежевыпеченного хлеба – и в глазах на миг помутнело.

- Это всё тебе: и еда, и сумка, - сказал незнакомец, тепло улыбаясь, - Тебе сейчас труднее, чем мне.

- Это шутка? – надо мной уже смеялись раньше, дразнили едой.

- Нет, - мужчина посерьёзнел, добавил грустно: - У тебя измученный вид. Только всё сразу не съедай, сначала немного попробуй.

Едва сдержалась, чтоб не вытащить хлеб, чтоб не вцепиться в него зубами. Недоверчиво посмотрела на путника:

- А что ты потребуешь взамен?

- Ничего, - дружелюбная улыбка, – Я просто хочу тебе помочь. Когда-то сам едва не протянул ноги от голода.

С чего это незнакомец обо мне заботится? Небось, была б уродиной – и не посмотрел в мою сторону. Оставил бы тут подыхать.

Он вдруг сказал:

- Ты права: я небескорыстно тебе помог.

Мои пальцы невольно потянулись к рукояти чужого кинжала.

- Споёшь мне какую-нибудь песню, - мужчина подмигнул мне.

- А на что тебе моя песня? – недоверчиво хмурюсь.

- А на что в жизни есть красота? – фыркнул он, - Чтоб радовала глаз как небо на закате и одарила нас надеждой как дня нового рассвет. Чтоб грела наши души как солнца нежный свет, - тут он с досадой хлопнул себя по лбу, - И что это сегодня из меня какая-то ерунда лезет?!

У меня вырвалось робкое:

- Красиво вышло.

- Нет, это слабо, - произнёс мужчина со вздохом, - Я куда более старательных менестрелей встречал. И куда лучшие стихи.

Устроился с флягой шагах в десяти от меня. Вытащил платок, смочил водой, сказал:

- На, оботрись, красна девица, - и кинул.

Я только руками всплеснула. И быть бы белоснежной нежной ткани на земле или на одном из редких кустиков травы, не попади маг мне им прямо на колени. Меткий…

Пока обтирала лицо, затем шею и руки, странный иноземец выкопал из своей большой сумки деревянный гребень. И только я закончила с очищением, как он забросил его мне на колени.

- Причешись-ка, красавица.

С подозрением посмотрела на мужчину. Он с обидой заявил:

- Вот хочу – и делаю доброе дело, - и тут же засмеялся.

Редко я слышала такой смех, от которого самой хотелось улыбаться или расхохотаться. А у него вышел. Вообще, мне полагалось испугаться и насторожиться, что он ко мне подкрадывается, как кот к гнезду, но почему-то страх не рождался. Наоборот, душа моя тянулась к иноземцу. Чем же меня околдовал проклятый маг?

Мужчина тем временем засыпал разных трав в кружку, благо там образовалось место после смачивания платка. И что-то зашептал. Тут бы мне и подняться убежать, да слабость сковала тело, даже встать мешала. И только пальцы судорожно сжимали рукоять ножа. Маг как-то вскипятил воду без огня, держа кружку между ладонями. Подошёл ко мне – я напряглась – поставил передо мной.

- Выпей, станет легче.

Вот прямо счас! Очень мне надо что-то пить из рук незнакомого человека! Мужчина смущённо помялся, потом сам отпил два глотка.

- Это не яд, видишь?

Угу, задурманит мне голову, поиграется как с игрушкой, бросит.

- Такая сложная жизнь, да? – спросил он с грустью.

Что-то в моей душе дёрнулось. И почему-то возникло ощущение, что иноземец говорит искренно. А вообще, маг мне чем-то нравился, пусть даже это только действие заклинания. Уж лучше с этим заботливым человеком первый раз лечь, чем с кем-то другим, и, может статься, насильно. Мужчин осталось намного меньше после многочисленных битв. И, может статься, что мужа себе найти не сумею. Да и приданного у меня никакого нет. Кому нужна такая? Разве что тому мерзкому аристократу, временной подстилкой. Но я так не хочу.

Поколебавшись, взяла кружку левой рукой и выпила отвар. Ждала, что голову накроет туман, что меня толкнёт в его объятья, но вместо этого мои пальцы разжались, выронили и кружку, и нож, а веки как-то сами собой слиплись. И последнее, что почувствовала: как меня поймали его руки, вроде и не мускулистые особо, а сильные…

И то мне чудился резкий Ромкин смех, то чисто выбритое мужское лицо с пронзительными синими глазами, то хриплый голос пел: «Нет цены в жизни тем мечтам, ведь ни золото и не меч там», то как будто касались моих волос мягкие женские руки да шептал нежный голос ласковые слова… А иногда сквозь мрак и холод, сквозь шелест листвы и птичий гам врывался в сознание чарующий звук флейты…

Проснулась, когда солнце стояло точно посередине неба. С недоумением прислушалась к красивой музыке, лившейся откуда-то неподалёку. Протёрла глаза, с удовольствием потянулась, села.