Песня моей души

Вскоре нам попалась приличная старая ива, растущая почти у самой тропы. На ней будет удобно сидеть долгое время. Собиралась сама подняться, но этот гад вдруг схватил меня за ноги и поднял. Я быстро взлетела на нижнюю ветку, потом ещё на одну, на другую, до которой волкам было бы не дотянуться, отодвинулась подальше, чтоб можно было держаться за ветку, не такую уж толстую, но и не совсем тонкую. Свободной рукой прижала к себе сумку, пережившую столько потрясений вместе со мной. Мужчина подтянулся, быстро забрался на дерево, туда же, куда и я, но устроился во впадинке между двумя толстыми ветвями, как в кресле. Какое-то время мы молчали, переводя дыхание. Потом одновременно повернулись друг к другу.

Ему было около двадцати семи-тридцати. Одет как простолюдин. Высокий, крепкий, широкоплечий. Тёмные прямые грязные волосы до плеч, густые брови, нос с горбинкой. Бородка короткая, не слишком ровно подстриженная. Карие глаза, густые ресницы. На левой щеке недавно зажившая царапина. Возможно, выживи Ромка, он бы из прыщавого юноши стал таким сильным мужчиной. И внешне они немного похожи. Но… нет, людям, что магам, что простым нельзя верить. Да и не могу уже после предательства Немиры.

– Что пялишься? На мне цветов нет, и грибы не растут, – проворчал мой спутник.

Отвела взгляд. Какое-то время мы сидели молча, смотрели вниз. Потом я достала из сумки кувшин с молоком, вынула деревянную пробку, с наслаждением отпила несколько глотков.

– Может, поделишься? – спросил мужчина уже ласково и дружелюбно. – У меня в горле пересохло.

Поколебавшись, подвинулась поближе к нему, отдала ему кувшин. Он выдул с половину, довольно крякнул, вернул мне остатки, утёр рот тыльной стороной ладони. И приветливо спросил:

– А ты вообще куда идёшь, курица?

С обидой выдыхаю:

– В Средний, – и отодвигаюсь от него подальше.

– А зачем?

– Может, там будет лучше.

Он проворчал:

– Уж поверь мне: везде хреново. Уж сколько я сандалий и сапогов истоптал, бродя по нашей стране…

Некоторое время мы молчали, потом опять полезла в сумку и, не вынимая руки, отщипнула кусочек хлеба, сунула в рот.

– Поделись, а? – попросил он, сглатывая слюну.

– Чтоб ты и дальше мне хамил?

– Я больше не буду, – пообещал незнакомец, вздохнув.

Поколебавшись, отломила для него кусок хлеба. Мужчина съел дар очень быстро, почти не жуя. Голодный.

– А у тебя кто-нибудь есть в Среднем?

Теперь вздох вырвался у меня:

– Нет, никто и нигде меня не ждёт.

– Может, пойдёшь со мной в Дубовый город? Я тебя защищу, если что.

Скептически оглядываю его.

– Есть чем?

Мужчина слизнул с руки крошки и сжал пальцы в кулак. С досадой признался:

– Нож потерял, когда от этих тварей убегал. Но уж посильнее тебя.

Похоже, он собирался ещё как-то меня обозвать, но покосился на мою сумку и ничего не сказал.

Мы несколько часов молчали. Мне надоело держать сумку – и повесила её на молодую ветку, впрочем, достаточно толстую, чтоб удержала. Солнце почти уже добралось до крон, когда наши желудки почти одновременно заурчали. Я сразу же полезла за едой, мужчина сердито на меня посмотрел. К моему удивлению, еду отбирать не стал. Отвернулся, чтобы не смотреть, как ем. Неужели, у кого-то ещё остались крохи совести и справедливости?! Помявшись, поделилась с ним сыром. Он вежливо поблагодарил и быстро уничтожил свой кусок.

– Похоже, волков убили, – заметил мужчина добродушно, почёсывая трёхдневную бородку. – Можно спуститься.

– Скоро стемнеет. Мало ли кто тут по ночам бродит.

Вообще, меня больше пугала возможность оказаться около него на земле. А тут если полезет, смогу с дерева спихнуть. Или сама свалюсь. Зато гордость моя не пострадает. А потом, если найдётся муж, он хоть каплю уважения проявит, раз уж я сохранила своё целомудрие.

– Дело говоришь, – он не понял мою уловку или прикинулся. – Только сядь поближе ко мне, а то ещё заснёшь, свалишься и шею свернёшь.

Если и придвинулась, то на самую малость, для виду.

Стемнело. Стало холодно и на небе появились редкие звёзды. Глаза слипались. Зевнула, покачнулась и точно упала бы, не подхвати меня крепкая рука.

– Экая ты глупая, курица! – проворчал её обладатель, таща меня к себе.

Я пыталась вырваться, кусаться, но он сжал меня как в тисках.

К моему недоумению, мерзавец не стал меня лапать, а только прижал к себе, чтобы не свалилась и могла как-то сносно уснуть. Или свалиться, если буду уж очень яростно вырваться. Сам-то он хорошо устроился между веток, так что спихнуть его на землю было очень трудно. Я на время притихла, дожидаясь, что он ослабит хватку, а спасительный ножик… вот только было в его объятиях очень спокойно и тепло, а ещё так хотелось спать…

Тело затекло, да ещё и чьи-то руки крепко меня обхватили.

С ужасом открыла глаза, попыталась вырваться, но меня слишком грубо цапнули.

– Свалиться хочешь, дурочка? – прохрипели у меня над ухом.

С некоторым запозданием припомнила события прошлого дня. И уже тихо, но уверенно попробовала выбраться. Спутник отпихнул меня, правда, так, чтоб не упала. Заявил:

– Я из-за тебя всю ночь не спал, так что ты обязана меня накормить.