Песня моей души

Дни шли, проклятый Роман то и дело притаскивал домой тушку рыбы или курицы, кусок от трупа коровы, овцы, так как ему нравилось «баловать себя мяском». Ему, как хозяину, перепадала королевская часть от этой дряни. К моему глубочайшему сожаленью, на еду его жадность распространялась не до конца – и он временами пытался угощать сестру, меня и Эндарса. И с каждым разом, с каждой новой моей отговоркой они все всё более начинали на меня коситься, тем более, как это я после такого долгого воздержания от этой «дивной пищи» всё робею вернуться к ней опять?

От отчаяния я тайком подбросил в свою тарелку муху. Раз уж трюк с «чистоплюем» хоть раз прокатил. Причём, как я извернулся, чтобы выждать момент, когда они не смотрели на меня, чтоб утопить несчастное насекомое в гуще в моей тарелке – про это можно было целую оду написать, себе и своей ловкости. Да и несколько съеденных ложек мясного супа должны были подтвердить мою нормальность. Потом опять буду блевать в сортире, эх.

Расчёт удался – тарелку с мухой забрали, но я показательно несколько ложек этой неприятной, то есть, «замечательной» пакости съел. И теперь меня могли принять за обычного мужчину. Хотя и «махрового чистоплюя», коим меня нарёк негодующий Роман. Эх, прости меня, Алина, за мой дурной спектакль!

Стошнило меня натурально, едва успел добежать. И славно! Ещё несколько дней на отговорки, а потом я наконец-то отсюда уйду.

В последующие дни я просто боялся за свою жизнь, мол, что яд ещё не весь сошёл. А то мне после супа с мухой стало как-то дурно. Да и… Алину было жаль подставлять с едой: она же так старалась, готовила. Тем более, что несчастная девушка ещё и любила меня, такого привереду.

– Кан, ты опять жрёшь овощной салат? – полюбопытствовал как-то Роман. – Я боюсь за тебя, парень! Так ведь недолго и ноги протянуть.

– А я очень люблю репу, её горький терпкий сочный вкус, – улыбаюсь. – Кстати, мы тут с Алиной придумали изумительный суп из трав и корня лопуха. Хочешь попробовать? Готов поспорить, что ты такой вкус ещё не знаешь!

– Да то самый обыкновенный сорняк! – проворчал маг.

Хотя… нет, оторвался от поглощения поджаренной куриной ноги и посмотрел на меня крайне заинтересованно. Неужели, он всё-таки понял? А хозяин смолчал: может, и ему в голодном детстве приходилось есть корни лопухов. Но… Эндарс, возможно, из богатых?

– В природе нет сорняков – и от каждой травы есть своя польза для мира и человека. Я много лет изучаю растения и всё более убеждаюсь в словах моего первого учителя.

– Много лет? – недоумённо уточнил Роман. – В твои-то двадцать три? Ну, от силы двадцать пять.

Я мысленно треснул себя по голове. Но всё-таки попытался выкрутиться:

– Когда молод, каждый год для тебя граничит с вечностью.

Эндарс и Роман долго, мучительно долго, пялились на меня. Хозяин проворчал:

– Ну, я всё понимаю, Кан, когда ты вот такой тощий и слабый мужик, то выделиться можешь только языком, который хорошо подвешан. Хотя тебе повезло – природа ещё и смазливой физиономией тебя одарила, – насмешливый взгляд на мои плечи. – Хотя и тело худовато.

Маг улыбнулся так, что меня пробил озноб. Значит, он уже понял. Сейчас выдаст.

– Но вот что странно: каждый раз, когда Кану предлагают мясо, что-нибудь да и случается, – Эндарс насмешливо сощурился. – Не то муха утопнет именно в его тарелке, не то волос залезет в кастрюлю – и окажется именно в порции этого болтуна – не то у него живот прихватит – и в итоге Кан ни кусочка мяса не съест, ровно как и бульона мясного супа ни капли не попробует.

И? Выдашь ты мой секрет или нет?..

Ехидно улыбнувшись, маг припечатал:

– Скоро, когда Кану опять предложат мяса, по небу начнут синие коровы летать или зелёные драконы. И он первым кинется к окну и будет пялиться на небо до следующего утра.

Проворчал, прикидываясь крайне рассерженным:

– Я боюсь, что яд ещё действует. Сдохнуть не хочется, знаешь ли.

Эндарс долго молчал. Паузу намеренно выбрал побольше, бьющую по нервам. Потом последовал удар под дых:

– Я разглядел, что муха-утопленница была вдобавок и пришиблена.

Ну, я не хотел её мучить! Правда, не хотел! Но она не желала топиться в супе, когда Алина вышла из кухни, а я до того вымотался, на рассвете бесшумно гоняясь за ними, что нервы и не выдержали. Ну и хрястнул муху ложкой. А потом спрятал в рукаве и, проявляя чудеса ловкости, в своей тарелке утопил, пока хозяева и маг смотрели не в мою сторону.

Белобрысый лукаво продолжил:

– Хотя, может, я ошибся? Может, не правильно разглядел?

Я было выдохнул спокойно, но…

– Наверное, мухи, которых в этом доме никто не убивает над посудой с едой, уже в дохлом виде или полуживом состоянии прилетают в наши тарелки, – осклабился Эндарс. – Вот как эта, из тарелки Кана. Чудеса в решете, не иначе!

И все они уставились на меня с величайшим интересом. Сероглазый мужчина нанёс последний удар:

– Ты так упорно не ешь мяса, будто тебя от него тошнит!