Песня моряка

— Постойте-постойте, давайте не будем делать скоропалительных выводов, — попыталась Алиса встать на защиту собственного сына.

— Вам легко говорить «постойте», миссис Мама. Но ничего, вы тоже есть в этом списке. И вы, мистер Герой. А также мистер Грир и мистер Кармоди, и все остальные, кто его не поддерживает.

Это заставило Айка вспомнить о револьвере в кармане халата.

— Давай вернемся в трейлер, Лулу. У тебя все ноги кровоточат. Так что настал мой черед накладывать на тебя повязки. Давай я тебя подвезу.

Они вымыли и перебинтовали Лулу. Алисе только-только удалось ее успокоить и запихать в один из спортивных костюмов Грира, как во дворе затормозила патрульная машина.

— Полиция! — завизжала Луиза, пытаясь спрятаться в шкафчик Грира. — Спрячьте меня! И всех моих бабочек! Все новые полицейские теперь работают на него! Теперь все работают только на него…

Алиса сочла было это за новый приступ истерики, но вошедший в трейлер молодой офицер тут же начал интересоваться Луизой Луп. И тогда Алиса ответила, что они не видели ее.

— Говорите, не видели? — он принялся оглядываться по сторонам, но что-то под ногами отвлекло его внимание. Пушистый щенок вылизывал обувной крем на его сапогах. — То есть, насколько я понял, вы были на месте пожара?

Алиса и Айк с невинным видом затрясли головами.

— Я имела в виду, что ее не было здесь, — пояснила Алиса. — А мы провели здесь всю ночь…

— Понятно, — скрытый смысл алисиного ответа вызвал гримаску брезгливости на хорошо выбритом лице полицейского. — И вы не видели, что рядом такой пожар?

— Не обратили внимания, — заверила его Алиса.

— А как насчет вездехода, битком забитого юнцами? Похоже, вы и на него не обратили внимания?

— Ни вездехода, ни юнцов, — с улыбкой кивнула Алиса.

— Видите ли, мэм, мы только что с офицером Дирборном видели следы его шин, которые ведут прямо к вашему дому, — предупредил полицейский. — Дирборн сейчас снимает отпечатки. Эти люди могут оказаться подозреваемыми, и если вы…

— А вот меня интересует, почему в городе никто не видел пожара, — вмешался Айк. — Чем вы там, ребята, занимались?

— Мы были заняты, мистер Соллес, и пытались усмирить другие пожары. Причем в трех случаях явно имел место поджог.

— И где же это?

— Заброшенный эллинг, склад на северном волнорезе…

— Старый сарай? Да он пустует уже много лет, — Айк почувствовал облегчение. Вряд ли такими объектами могла заинтересоваться Рука Зла.

— …и редакция газеты.

— С Альтенхоффеном все в порядке?

— Он в больнице с ожогами рук и лица. Получил травмы во время безрассудной попытки спасти пишущую машинку. Говорит, это была фамильная ценность. С записью согласен, подпись отсутствует, — он закрыл свой планшет. — Если вы получите какие-нибудь сведения о Луизе Левертовой или о юнцах в вездеходе, лейтенант Бергстром хотел бы, чтобы вы позвонили ему немедленно. Кыш с дороги, собака…

— Постойте! — встала Алиса у него на пути. — А кто-нибудь видел Майкла Кармоди?

И снова на лице полицейского появилась брезгливая ухмылка.

— Не волнуйтесь, миссис Кармоди. Ваш муж вышел в море на рассвете. Однако если вы его увидите, передайте, что мы хотели бы задать ему несколько вопросов. А еще могу дать вам совет, — он помедлил в дверном проеме, опустив руку на кобуру револьвера, — пошлите свое животное в школу дрессировки. Эра беспризорных собак, когда они могли бегать где угодно без поводков, закончилась. Так что имейте в виду, я вас предупредил.

Айк отнесся к этому предупреждению со всей серьезностью. Он велел Лулу оставаться в трейлере с Никчемкой и запереться изнутри, а сам, прихватив заряженный револьвер, поехал вслед за Алисой в город на своем джипе.

Они остановились у провала, где когда-то находился «Квинакский Маяк». Старая редакция газеты была изъята из ровного ряда зданий, как больной зуб — рабочие «Чернобурки» уже заделывали обгоревшие стены соседней конторы по продаже аэросаней и бутика Айрис Греди.

— Бедный Слабоумный, — промолвила Алиса. — Он не заслуживал такого.

— Она развернула машину и двинулась в сторону больницы. Айк последовал за ней, радуясь, что она не стала искать оправданий в виде несчастного случая или хулиганства портовых крыс. Существуют ситуации, когда даже матери должны отказываться от своих прерогатив.

Сестра в больнице сообщила им, что Вейн Альтенхоффен все еще слаб от принятых успокоительных, но вне опасности. Альтенхоффен лежал на целом ворохе зеленых подушек. Голова его, как белым тюрбаном, была обернута бинтами, а нос, который он сжег, был защищен проволочной сеточкой, оригинально изготовленной из ситечка для чая. Из-за отсутствующих бровей и ресниц казалось, что у него еще большая близорукость, при этом он улыбался бодро и задиристо.

— Опять на меня напали, Исаак. Мой слабый рассудок не успевает осознавать все эти злоключения, которые на меня обрушиваются.

— Может, пора ему дать передышку, Слабоумный, — предложил Исаак. — Он может оказаться более уязвимым, чем твой знаменитый Гейдельберг.