Песня ночи

Громко ударил колокол. Вокруг него уже столпились торговцы живым товаром. Вскоре должен был начаться аукцион. Иссиня-черные тела рабов из Африки блестели на солнце. Порт-Рояль постепенно превращался в главный центр работорговли — этому способствовало весьма удобное расположение города и естественная гавань, способная вместить до пятисот судов. Однако Каролина пришла на рынок не затем, чтобы поучаствовать в аукционе.

Пробираясь между прилавками с горами апельсинов, авокадо и лимонов, розовато-золотистыми плодами манго и ярко-зелеными плодами лаймового дерева, Каролина держала путь в дальний конец площади, где торговали изделиями из пальмового листа. Местные жители искусно плели из этого природного материала гибкие и прочные шляпки. Там же продавались веера и плетеные кожаные сандалии.

Как всегда немногословный, Хоукс шел за ней, не спуская ладони с рукояти кинжала, поскольку знал, что для его капитана нет сокровища более драгоценного, чем эта стройная девушка с серебристыми волосами. Хоукс удивился, когда Каролина остановилась у прилавка с дешевыми деревянными башмаками — Порт-Рояль был построен на песке, и даже во время очень сильных дождей вода мгновенно уходила вниз, и на улицах никогда не было слякоти, по которой принято ходить в такого рода обуви. Однако Хоукс лишь молча смотрел, как Каролина тщательно выбирает башмаки. Наконец она направилась домой.

Уже на пороге Каролина обернулась к Хоуксу и, глядя ему в глаза, тихо сказала:

— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Не мог бы ты вырезать отверстие в одном из башмаков и затем заделать дыру так, чтобы с виду никто ни о чем не догадался? И еще, — поколебавшись, добавила Каролина, — об этой твоей работе не должна знать ни одна душа.

Хоукс лишь заглянул ей в глаза и молча кивнул. Взяв в руки башмак, он покрутил его. Для Хоукса не составит труда сделать из этой вещицы маленький тайник. Как только работа была закончена, он отнес башмак в спальню Каролины.

Каролина поблагодарила Хоукса и, закрыв за ним дверь, достала из тайника колье, взвесив сверкающую рубинами и алмазами вещь на ладони. Оно было довольно тяжелым, это ее сокровище, тяжелее, чем то дерево, которое оно должно было заменить собой. Пришлось снова звать на подмогу Хоукса и просить его расточить второй башмак и вложить внутрь кусочек свинца, столь же аккуратно заделав отверстие. Хоукс пообещал выполнить и эту ее просьбу.

Глядя вслед уходящей Каролине, Хоукс, равно преданный и ей, и Келлзу, решил, что Каролина хочет сделать личные сбережения на черный день, и не мог осуждать хозяйку за такое желание.

Перед тем как выйти в город, Каролина успела отправить послание капитану Бэнксу, чей корабль курсировал между островами Вест-Индии и побережьем Виргинии. В своем письме она сообщила, что, зная о намерении капитана отплыть на следующий день, она хотела бы пригласить его отужинать накануне рейса у них в доме.

Капитан Бэнкс с радостью принял приглашение и прибыл точно в назначенное время. Приглашение в дом к самому адмиралу флибустьеров считалось высокой честью. Кроме того, ему нравилась жена капитана, и он был одним из немногих посвященных, знавших, что в действительности она Каролина Лайтфут из поместья Тайдуотер в Виргинии. Капитан был ослеплен и ее красотой, и великолепием колье из бриллиантов и рубинов, в котором она его принимала. Бэнкса весьма смутило то, что его наряд оставлял желать лучшего, и он даже пожалел, что не купил сегодня тот лиловый костюм, который показался чересчур дорогим. Прочистив горло, капитан Бэнкс вытянулся перед дамой во весь свой небольшой рост, буравя ее своими маленькими голубыми глазками.

— Мне сказали, что капитана Келлза нет в городе. Весьма сожалею, что не смогу встретиться с ним, — сказал Бэнкс после приветствия.

— Да, он все еще в верховьях Кобры, — со вздохом произнесла Каролина. — Ума не приложу, какие дела его задержали!

Коротышка-капитан пожевал ус.

— Наверное, его привлекают здешние плантации, — резонно предположил капитан. — Возможно, — добавил он моргая, — вы скоро станете хозяйкой большого имения, как и ваша матушка.

Улыбка Каролины была несколько натянутой. Она быстро оглянулась, словно опасаясь, не подслушал ли их кто-то из слуг, но, кажется, дверь в буфетную была плотно прикрыта.

— Не думаю, что из меня получится образцовая плантаторша, — честно призналась Каролина. — К этому, как вы знаете, нужно иметь определенную склонность.

Шутливо погрозив ей пальцем, он сказал:

— Уверен, что этой склонности легко научиться. Увидите, — со сладкой улыбочкой продолжал Бэнкс, — когда-нибудь вы поплывете к верховьям Кобры в свой собственный дом. В городе уже ходят об этом слухи, — понизив голос, добавил он.

Каролина не сумела скрыть изумления. Так, значит, сплетни имели под собой почву? Возможно, именно удивление было причиной ее молчаливости за ужином, состоящим из черепахового супа, мяса козленка и вкусного печенья из маниоки. Повариха, как обычно, показала свое высокое искусство.