Песня о неземной любви (СИ)

Ирруор схватил её за плечи и перевернул на спину. Она со страхом взглянула на него. В лице у него было отчаяние. Золотые, магически пристальные глаза, почти чёрные из-за разлившихся зрачков, притянули её взгляд и не отпускали.

Она почувствовала, что у неё цепенеет и разум, и тело. Она погружалась в сон или бессознательное состояние, не успев ни воспротивиться этому, ни даже испугаться.

«Что… ты… делаешь?» — её воли хватило только на панический мысленный вопрос.

— Усыпляю тебя, больше ничего.

«А… память?»

— Останется при тебе.

Но лишь частично — без эмоций. Этого он не добавил.

Глаза у Иры закрылись, и она перестала помнить о реальности.

4.

Она оказалась в фантастически прекрасной стране.

Разноцветные, причудливых форм скалы вздымались из вечнозелёной, пышно цветущей растительности, мягкий влажный ветер был напоён незнакомыми ароматами, пляжи с мелким пёстрым песком тихо облизывало тёплое море, в пещерах берегового обрыва таинственно бродило гулкое эхо, бескрайняя морская гладь отражала феерически многокрасочную и яркую зарю, большое золотое солнце, две неторопливые ясные луны…

В зданиях из белого и цветного камня, затейливо-изящных, прохладных, с мозаичными полами, витражами и фресками, огромными окнами и зеркалами, низкой инкрустированной мебелью и множеством ковров и подушек жили люди, золотоглазые, смуглые и грациозные.

Ира вполне понимала их гортанную и мягкую речь, она ела в их домах непривычную на вкус, но аппетитную пищу, слушала журчащую и струящуюся, как вода, музыку, отдыхала в тенистом сумраке двориков с фонтанами, где пахло цветами и фруктами, бродила в гулких пространствах громадных, роскошно украшенных залов.

Это была современная страна.

Ира купалась в тёплом, как парное молоко, море, ныряя в волны с борта летающей лодки, зависшей над самой водой, танцевала на дискотеке в цветных мерцающих лучах, ела мороженое из прозрачных стаканчиков, смотрела настольное видео в уютной комнате, в окно которой заглядывали цветущие ветви и крупные, тесно парящие звёзды.

Ей было легко и беззаботно…

И тут она проснулась. Поняла, что всё увиденное было сном, и с сожалением вздохнула, не открывая глаз. Там было так хорошо, на Марсе Толстого-Брэдбери-Жилкиной.

— Это Кахур, — неожиданно произнёс чей-то голос.

Что такое Кахур?

Она поспешно открыла глаза.

— Кахур — планета, где я родился, — произнёс очень красивый молодой мужчина, сидящий возле неё. Смуглый, золотоглазый, с необычными двухцветными волосами, падающими на сильные плечи, обтянутые эффектным «леопардовым» трико.

Ирруор.

Она узнала его и вспомнила, где находится. Она заметила, что лицо у него осунувшееся и усталое. Она вспомнила всё, что предшествовало этому её сну, но как-то отстранённо, не испытывая никаких чувств.

— Ты меня усыпил, — спокойно сказала она, с подозрением вглядываясь в его лицо.

— Да. К сожалению, не нашёл другого выхода. Ты слишком сильно плакала.

— Может быть, — проговорила она с ещё большим подозрением, что, впрочем, на её голосе почти не отразилось.

Ирруор улыбнулся, довольный и печальный в одно и то же время.

— Пойдём на экскурсию по кораблю?

— Пойдём, — мирно согласилась она и подумала, что следует опасаться медотсека и сохранять дистанцию хотя бы в пару шагов между собой и мауром. На всякий случай.

5.

Рубка с кольцеобразным пультом управления, компьютером и экранами, занимающими все стены, пол, потолок и даже двери, находилась в самом центре звездолёта. Её окружало кольцо помещений, состоявшее из восьми одноместных кают, кают-компании, спортзала, совмещённого с бассейном, медицинско-лабораторной части и склада с аварийным запасом. Всю эту центральную часть обнимал круглый коридор, а «обод» составляли четыре шлюпочных ангара (два из них пустовали), двигательные и орудийные отсеки и склады. В рубку вели четыре коридора, пронизывавших центральную часть, и их двери приходились как раз напротив дверей, ведущих в ангары.

Это был центральный диск «тарелки» Ирруора, но имелись ещё два, верхний и нижний, немного меньше среднего диска. В них вели люки из рубки и коридоров, они содержали различную аппаратуру, занимавшую почти всё пространство, за исключением узких проходов, предназначенных для технического контроля и ремонта.

Экскурсия закончилась довольно быстро, потому что Ирруор устал. Это было заметно по его глазам, дыханию и движениям, хоть он и старался скрыть своё состояние.

Он сказал, что должен немного отдохнуть, что корабль ведёт автоматика, поэтому за главным пультом присматривать не нужно, и ушёл к себе в каюту. Он не предупредил, чтобы она в его отсутствие не пыталась что-либо осматривать самостоятельно. Почему он был так уверен, что в подобном предупреждении не было необходимости? А её действительно не было. Ира не собиралась совать нос к двигательным или энергетическим установкам, отлично понимая, что ей при её некомпетентности это ничего бы не дало, а опасно было бы наверняка.

Она решила предпринять кое-что другое — просто запереться в рубке и повернуть корабль назад, к Земле.