Песня о неземной любви (СИ)

Как странно и несправедливо оказался устроен мир. Зачем маур ждал столько времени? Чтобы она умерла у него на руках через несколько дней после встречи, не успев даже толком выказать свою внезапно осознанную любовь? Он видел, он верил, что они выживут оба, но, похоже, всё слишком изменилось, а новое он прочесть уже не мог. За что? Почему? Зачем? Зачем эрнианам понадобилось убивать её? Глупый вопрос. Мэнью нужен Ирруор. Но разве она, такая умная и разносторонне квалифицированная, не понимает, что всё равно не сможет получить его попросту потому, что он не выживет?

Какой глупый оказался мир, какая глупая она, что надеялась на что-то хорошее, какие глупые эрниане, какое глупое всё, вообще всё…

9.

«Эй!»

Ондрил тяжело поднял голову. Перед машиной кто-то стоял, высокий, белокурый, одетый в светлое. Онда не понял, мужчина это или женщина.

«Зачем ты искал меня?»

Он совсем отупел от усталости, поэтому без размышлений просто открыл дверцу и выбрался наружу.

— Зачем ты искал меня? — голос, довольно низкий, ни мужской, ни женский, повторил вопрос вслух.

— Гюйрен Уэрле?

— Да, это я.

— Нужна помощь.

— Чем я могу помочь?

Это было по-тайриански. Онда с облегчением вздохнул и рассказал всё.

— Того, что нужно, не знаю, но мы найдём, — уверенно заявила она и с трудом разместилась в машине Онды. Она была слишком высока даже для тайрианки, под два метра ростом, Онда едва доставал ей до подбородка.

— Езжай.

— Куда?

— Пока что прямо вперёд.

И они отправились, на ночь глядя, в глубь криминального района Зарингара. Она выглядела очень уверенной в себе, явно знала здесь всё и вся, была женщиной и при этом не боялась, поэтому Онда тоже не испытывал страха.

Она разговаривала во многих местах и со многими, которые иной раз выглядели так, что Онда побоялся бы приблизиться к ним в танке с пушками. Пожалуй, вот почему она получила прозвище Странной, подумал остианин. Она, тайрианка, со своими высокоэтичными принципами, проживала в самом неблагополучном районе города. Она, помимо занятий дизайном одежды, писала музыку и получала вдохновение от общения с опасными индивидуумами и от экстремальных ситуаций. То, что у неё был мужской склад характера, мужская походка и практически мужская внешность, а также нетрадиционная ориентация, не казалось Онде особо необычным.

Они колесили по району всю ночь, и ни разу никто до них не докопался. Ондрил нисколько не был этим удивлён. Видимо, Гюйрен Уэрле здесь знали хорошо, а он ездил с ней. Нужной информации не оказалось ни у кого. Этим он также не был удивлён. По сути, он начал впадать в отчаяние.

— Вдвоём далее ездить нет смысла, — в конце концов сказала она. — Ищи по другим каналам, а я продолжу здесь. Я буду на связи и, как только найду, немедленно сообщу… Какое-то время он продержится, дней пять у нас ещё есть, — помолчав, прибавила она, имея в виду Ирруора.

Она подняла руку, прощаясь, проследила, как он подошёл к своей машине, и отвернулась, собираясь уходить. В этот момент что-то большое и тяжёлое обрушилось на остианина, вцепилось в его плечи и быстро потащило вверх. Он не успел понять, что произошло, а Уэрле уже отреагировала. Она присела и прыгнула, взлетая на грави-поясе.

Крылатый похититель немедленно выпустил Онду. Остианин тяжело свалился на фонарь кабины с высоты нескольких метров, а в воздухе над его головой завязалась уличная драка. Мощный широкоплечий крылан и крупная светловолосая женщина то сцеплялись, то разлетались в разные стороны. Крылан злобно вопил, тайрианка дралась молча.

Скорость передвижения на грави-поясе была выше, зато мерцающий, подобно бабочке, полёт, внезапные провалы в воздушные ямы, шараханья из стороны в сторону, словно танец с рваной, непредсказуемой траекторией, позволял крылану нападать с неожиданной стороны.

Противник бил тайрианку крыльями, пытался кусаться — зубы безвредно скользили по герлону. В результате ответной подсечки с переворотом он полетел вниз, кувыркаясь и суматошно трепыхаясь, выправился у самой земли, рванулся вверх с яростным воплем и угодил под удар кулаком в челюсть…

В какой-то момент они закружились, словно вихрь, с такой скоростью, что у Онды зарябило в глазах.

Остианину пришлась не по вкусу мысль, что из-за него пострадает женщина. Он достал из кобуры подмышкой лучемёт и выстрелил парализующим. Чуть не попал по Гюйрен и стрелял трижды, прежде чем крылан наконец рухнул наземь. Она тут же спустилась, но подбежала в первую очередь не к Онде, а к своему поверженному противнику. Присела рядом, пощупала пульс на его шее, осмотрела перепончатые крылья.

— Жить будет, летать — скорее всего, нет. Жаль, он был виртуозным воздушным танцором.

На сей раз она проследила вблизи, чтобы остианин благополучно уселся в машину и закрыл за собой дверцу…

10.