Песня Обманщика (ЛП)

Я поиграл с кожаными доспехами на груди, создавая потайной карман возле сердца для листа Фалура. Затем я промурлыкал мелодию несколько раз подряд, прежде чем начать петь самому. Аня и Фалур поднялись на вершину холма как раз в тот момент, когда я закончил второй припев, и солнце опустилось к волнам.

Золотистый свет позднего вечера освещал волосы Ани, как расплавленное золото, освещая ее лицо, заставляя черты сиять. Неужели я действительно думал, что видел красоту до того дня? Нет, я ошибся. Беременность округлила ее лицо и фигуру, смягчила щеки и добавила румянца губам. Она была похожа на королеву или богиню. Она выглядела так, словно была способна создавать целые миры, сотканные только из ее красоты. Фрейя блекло бы смотрелась рядом с ней, Бальдр Прекрасный показался бы слабым и заурядным.

Даже когда она подошла ко мне, я понял, что то, что я видел в тот день, навсегда останется в моей памяти, и все прекрасное, что было в моей жизни с этого момента, должно было сравниться с видом Ани, ее округлого и полного тела с моим ребенком, ее длинных золотистых волос, ловящих послеполуденное солнце, когда ароматы и звуки весны в Мидгарде поднимались между нами.

Аня заколебалась передо мной, и я потянулся к ней, притягивая ее в свои объятия. О, она так хорошо пахла! Я обнял ее за плечи, когда выпуклость ее живота прижалась к моим бедрам. Я закрыл глаза, на мгновение ошеломленный.

— Огненноволосый, — прошептала она. — Ты вернулся.

Я отстранился и поднес руку к ее подбородку, пока ее льдисто-голубые глаза не встретились с моими.

— Конечно, я вернулся. Моя дорогая, это была всего лишь поездка в Свартальфахейм, а не Рагнарёк.

Аня посмотрела вдаль, поверх шума океанских волн, и в ее глазах мелькнуло странное выражение. Я с некоторым дискомфортом осознал, что это был тот же взгляд, который дал мне Фалур, когда подарил мне металлический березовый листик. Будто она не совсем доверяла моим словам.

— Конечно, я вернулся, — снова пробормотал я, прижимаясь губами к ее шее.

Аня вздохнула от удовольствия. Я почувствовал тепло твердого тела Фалура, прижавшегося к моей спине, а затем отступившего. Мгновение спустя воздух наполнился скрипом двери.

— Мы войдем? — спросил Фалур.

Я заколебался. Тело Ани в моих руках, тепло и аромат Фалура позади меня. Дверь в нашу хижину была приоткрыта в ожидании. Если бы я мог каким-то образом заморозить этот момент, вылепить его из железа, чтобы отдать Фалуру и Ане как сокровище, я бы это сделал.

— Да, — сказал я, отстраняясь от объятий Ани. — Войдем же.

* * *

Оказавшись в нашей хижине, Фалур снял льняную рубашку, а я зажег в очаге тлеющий огонь. Я встал и снова поцеловал Фалура, прижимаясь к нему. Звезды, как же мне не хватало этого поцелуя! Я скучал по его вкусу, по ощущению его языка во рту, по тому, как его мускулистые руки обнимали меня за талию.

Он отстранился, тяжело дыша, и мы оба повернулись к Ане. Она стояла у двери, но еще не успела убрать с лица ни одной пряди волос. При свете камина ее щеки и губы казались еще более полными, чем я помнил. Я оставил Фалура, чтобы провести пальцами по ее волосам и прижать ее губы к своим, целуя ее так же нежно, как шепот ветерка.

— Присоединяйся к нам, — пригласил я.

Ее щеки вспыхнули, но она отвела взгляд.

— Она смущена, — сказал Фалур из-за моей спины.

Я нахмурился, оглядываясь на Фалура. Он пожал плечами.

— Она беспокоится, что теперь ты не найдешь ее такой хорошенькой.

— Разве? — Я снова повернулся к Ане, пытаясь найти слова, чтобы описать, как ее красота так поразила меня, когда она пересекла долину и направилась к нашей хижине.

Плечи Ани опустились, и она указала на свой живот.

— Локи, посмотри на меня. Под этим платьем я круглая и с прожилками, как жук.

Я удивленно поднял бровь.

— Знаешь, я всегда находил жуков удивительно привлекательными.

Они оба рассмеялись. Я опустился на колени и скользнул руками под платье Ани. Она молчала, пока мы с Фалуром стягивали ее рубашку через голову, обнажая ее великолепное тело. За тот месяц, что я отсутствовал, ее живот сильно вырос. Кожа туго натянулась, там, где я посадил в нее ребенка, и, да, серия ярко-розовых полосок вспыхнула от ее лона до выступающего пупка. Они напоминали мне яркие завитки пламени или завитки черных камней, которые я положил вокруг окна каменной хижины.

— Ты прекрасна, — сказал я, глядя на выпуклость ее живота, стоя на коленях.

Аня с трудом сдерживала слова. В ее глазах блестели слезы. Впервые мне пришло в голову, как ужасно было бы идти по жизни без помощи иллюзий, которые можно было бы обернуть вокруг своего тела. Быть вынужденным показывать каждый шрам, каждую слезинку, каждую царапину и синяк всему миру. Я провел пальцами по изгибу живота Ани. На ощупь он был твердым, как натянутая на барабан кожа.

— Ты все еще самая красивая женщина в Девяти мирах, — сказал я.

— А разве это не так? — сказал Фалур. Он обнял ее за спину и наклонился, чтобы поцеловать в шею.