Песня Обманщика

К счастью, щель между дверью и полом была достаточно велика, чтобы впустить черную муху, и я на мгновение польстил себе мыслью, что эта конкретная деталь каким-то образом ускользнула от внимания Одина. Я прополз внутрь, давая глазам привыкнуть к темноте внутри. Иногда, когда двери Вал-Холла открывались, то, что они открывали, было неожиданностью. Асы и Ваны любили играть со своими личными пространствами, используя магию, чтобы перестроить комнаты или изменить ландшафт.

Покои Идунны и Браги стали полнейшим разочарованием. Комнаты оставались в том положении, как мы с Одином их спроектировали, с главным залом и несколькими личными комнатами вдоль стены. Идунна, понял я, должно быть, женщина с очень слабым воображением.

Немного повозившись в дымном воздухе, я нашел спящие фигуры Идунны и Браги. Я приземлился на стену над ними, осматривая пол и полки в поисках шкатулки из ясеня. Как ни странно, она не сразу бросилась в глаза. Сначала я подумал, что она у нее под мышкой, что она спит с этой проклятой штукой, но при ближайшем рассмотрении их супружеского ложа обнаружились только помятые меха. Муж и жена, как я заметил, спали на некотором расстоянии друг от друга.

Я осмотрел полки, выстроившиеся вдоль их большого зала, и не нашел ничего размером со шкатулку Идунны. И только когда я попытался прикоснуться к скрытым магическим потокам комнаты, к вызову в форме мухи, то нашел то место, где магия кружилась вокруг спящей пары.

Огромный темный сундук стоял в ногах кровати Идунны и Браги. Я медленно опустился вниз, рассматривая его своими многогранными глазами. Крышка сундука была чуть-чуть приоткрыта, я приблизил тело мухи к щели и протиснулся внутрь.

Цепи. В большом сундуке находилась еще одна шкатулка, которая была увешана цепями. Я медленно полз по их маслянистой поверхности, пытаясь разобраться в этой сложной системе. Не было никакого четкого замка, и не было никакой гарантии, что покрытая цепью шкатулка станет последним барьером между потенциальным вором, таким как я, и золотыми яблоками.

Мне нравятся головоломки. Осмелюсь предположить, что я даже хорош в них. Но эта путаница цепей казалась невозможной. Любая попытка распутать их на месте заставит их зазвякать. Я выскользнул обратно из большого сундука и взлетел к потолку, снова осматривая комнату. Конечно, я мог бы напоить Браги и Идунну или просто подождать, пока они оба напьются до бесчувствия. Но даст ли это мне достаточно времени? А что, если эти цепи были лишь первым испытанием?

Я лениво почесал крыло задней лапой. Я мог бы утащить весь сундук, цепи и все остальное, в какое-нибудь тайное место. Но даже если бы я сумел перенести это месиво через эфир, не поднимая тревоги, было бы сомнительно, что я смогу открыть эту чертову штуку до того, как Асы и Ваны с воплями придут за моей головой. И я намеревался привести сюда своих мужа и жену, чтобы они воспитали моего ребенка в Асгарде. Я действительно не мог позволить себе завести новых врагов.

Черт.

Я вылетел в щель под дверью и вернулся в пиршественный зал, чтобы закончить свои размышления с полным кувшином меда в руке.

***

Потребовалось еще три дня тщательного наблюдения, прежде чем я узнал что-то новое о трижды проклятой шкатулке из ясеня Идунны. Я пожалел времени на то, чтобы навестить своих смертных возлюбленных в течение этих трех дней.

Я даже не представлял себе, как глубоко буду сожалеть о своем решении.

На третье утро моего наблюдения Идунна отправилась в бани. Без шкатулки. Она шла с группой других женщин, сплетничая с несколько мрачным выражением на ее постоянно мрачном лице, в ее руках не было ничего, кроме тканей и мыла. Я тут же полетел к ее двери и скользнул под нее.

О, клянусь Девятью мирами! Мое сердце бешено заколотилось, и обличье мухи слегка дрогнуло, заставив меня потерять высоту и чуть не врезаться в стол.

Ясеневая шкатулка стояла в изножье кровати, на темном сундуке, где лежала по ночам. Без никакой охраны.

Проверив всю мебель и гобелены, я вернулся в свое обличье и сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов. Шкатулка мягко поблескивала в раннем утреннем свете, словно светилась изнутри. Магия пульсировала вокруг нее так сильно, что кожа гудела по мере моего к ней приближения.

Там не было никаких отметин или украшений, ничего, кроме постоянного жужжания магической энергии, чтобы отметить ее как что-то особенное. Магия проскочила сквозь пальцы, когда я провел пальцем по губе, и на мгновение задумался, как Идунна может стоять и держать эту чертову штуку.

На ней явно не было защелки. На самом деле у нее на вид не было никакой крышки. С таким же успехом это мог быть и цельный кусок дерева. Я попытался вспомнить, как именно эта штука открывалась, когда Идунна вытаскивала из ее недр яблоко. Она дотрагивалась до крышки? Я попытался провести пальцами по крышке. Ничего. Я нажал на боковины и, наконец, поднял эту штуку полностью. Она была тяжелой, без каких-либо признаков стыков или петель.