Песня орла

Но Райс быстро овладел собой и махнул рукой извиняющим и извиняющимся жестом, не замечая, как задрожала съежившаяся рядом Линет, только сейчас осознавшая, что всего несколько секунд назад она была готова отдать – и отдать добровольно! – этому врагу самое дорогое, что есть у благородной девушки – свою невинность. Оставалось только молить Бога и благодарить всех святых за то, что принц не успел до конца расстегнуть на ней платье и выставить ее наготу не только на его бесстыдное обозрение, но и на глаза случайной пары.

Медленно повернувшись, Линет твердыми шагами решительно направилась к дому, сопровождаемая хранящим ледяное молчание принцем, а сердечко ее так и не могло решить, права ли была она, всем телом готовая участвовать в той страстной игре, которая казалась теперь последней.

Глава 7

Словно в последнем отчаянном порыве слабые лучи заходящего солнца ласково осветили зеленый шатер леса и упругую землю, куда только что ступила Линет. Глаза ее не отрываясь смотрели на своего кумира, так и не покинувшего седла, в безумной надежде навеки запечатлеть в сердце его удивительный образ. Этим вечером Райс был действительно необыкновенно хорош со своей насмешливой улыбкой, золотыми кудрями, буйно развеваемыми ветром, и черными очами такой глубины, что, казалось, в них можно утонуть. Уэльский принц въяве воплощал все тайные грезы юной норманнки – он был силен, властен, учтив и справедлив, а потому никак не мог оставить девичье сердце спокойным… И Линет знала, что погибла безвозвратно.

А Райс, улыбаясь сегодня цинично, как никогда, всеми силами прятал под этой маской настоящую боль, ибо знал, что больше ему не видеть Линет – как в интересах своего народа, так и своего славного имени. Как же случилось, что он, услаждавший стольких женщин и уходивший от них без малейшего сожаления, тоскует теперь о маленькой девственнице, навеки покидающей его жизнь? Увы, ответ на этот вопрос был предельно ясен – слишком отличалась она от всех леди, виденных им прежде, и слишком необыкновенно было ее превращение из неловкой дурнушки в девушку, полную такого очарования и грации, с какими он еще не сталкивался. Под застенчивостью и робостью таилось подлинное мужество, а долгие вечерние беседы у очага открыли Райсу еще и то, что в практичной и умелой хозяйке замка жила душа мечтательницы и героини. Но, пожалуй, самым мучительным было для принца ощущение ее потрясающей чувственности, загорающейся в минуты ласк неудержимо полыхающим костром.

Райс презрительно усмехнулся своей слабости – к чему этот дурацкий перечень ее достоинств, если он ведет лишь к большей тоске и отчаянию? Наоборот, он должен благодарить Бога за ее отъезд, спасший их обоих от неминуемого позора.

– Бог помощь! – Он нагнулся с коня, чтобы в последний раз коснуться рукой помертвевших щек и искусанных губ. – Твой заботливый отец несомненно уже ждет вас, так ступайте и успокойте его страхи доказательствами того, что я сдержал клятву и возвратил вас целыми и невредимыми.

Лицо Линет потянулось навстречу его руке, и не удерживаемые больше слезы хлынули из ее медовых глаз.

– Да, он убедится в этом, – почти беззвучно прошептала она и склонила голову долу, не тронувшись, однако, с места.

Последние слова Райса были для девушки бесценны, ибо еще на протяжении всего путешествия, где верхом, где пешком, он упорно молчал, несмотря на все попытки Линет втянуть его в разговор. С уст его срывались лишь короткие жесткие ответы, и то касающиеся только дороги. Линет поинтересовалась, почему они всегда держат конную подставку так далеко от дома, и Райс, хотя и сухо засмеявшись, все же объяснил ей это:

– В густых лесах и болотах, где мы живем, лошади представляют небольшую ценность. Слишком крупные для того, чтобы пробираться сквозь подлесок, они скорей обуза, чем помощь, и к тому же оставляют следы, которых мы всеми силами стараемся избежать. Чем мы незаметней, тем большую опасность представляем для врага. – Это была самая длинная тирада Райса за всю дорогу, но, вспоминая ее теперь, Линет не могла удержаться от слез.

Видя эти невольные слезы, Райс сам прикусил губы, и по этому движению девушка поняла, что дальше мучить возлюбленного невозможно и надо спешить. Глубоко вздохнув, она резко отвернулась от воплощения всех своих грез и желаний и посмотрела туда, где за редкими деревьями и кустами вырисовывался силуэт Рэдвеллского замка.

Там, за его крепкими стенами, ее ожидали любящий отец, верная Миара, друзья. Друзья? Были ли у нее друзья здесь, если всей душой она смогла привязаться к Грании, Пайвелу и двум братьям из Ньювид-Фарм? В Рэдвелле сервы и солдаты гарнизона всегда выказывали ей уважение и стремление безоговорочно исполнять все прихоти – но разве можно было назвать это дружбой? Только глубоко затаенные мечты одинокого сердца давали ей иллюзию дружбы, и она была счастлива, но теперь, познав радость и дружбы, и любви, как будет жить она в замке? И перспектива томительного одиночества, казалось, сковала ее ноги, отказывающиеся нести хозяйку к родному дому.