Песня полной луны (СИ)

«Если всё ещё хочешь вступить в братство, приходи в дом «Каппа-Тау-Сигма» к полуночи»

Оставалось только сплавить остальных парней, живущих в доме.

Оуэн принялся листать новости университета в поисках каких-нибудь сообщений о вечеринках, и даже нашел приемлемый вариант, когда ему пришел ответ.

«Ок».

Откинув голову на спинку водительского кресла, он зажмурил глаза.

Всё, пиздец. Дороги назад нет.

Они ведь справятся?..

Глава тридцать седьмая

Найл смотрел на сообщение от Оуэна Грина, и дурное тёмное предчувствие поднималось в нём. У него никогда не было таланта видеть будущее, не было его и у Холли — магия, доставшаяся им, не была связана с предсказаниями. Но здесь не нужно провидения, чтобы понимать: что-то не так.

Возможно, Джэки была права.

За последние дни ему здорово досталось. Благодаря Белле, он сумел заживить рану и добраться до кампуса, где он и вернул себе человеческий облик, а весь следующий день провалялся, отходя от ранения и пришел в себя только к ночи.

Кровь Дилана окончательно излечила его. Найл вспомнил, как впился клыками в плоть, выдирая мясо и стоны из чужой глотки; как с костей сошла кожа и мышцы, и в животе невольно заурчало. В этот раз ему удалось довести всё до конца, и он был уверен — Дилана опознают разве что по айди в его кармане. Или ещё по какой-нибудь мелочи.

Оставался Оуэн. И теперь он сам шёл в руки… или же нет?

Джэки говорила, что его убьют двое. За эти знания она уже заплатила какую-то цену, с духами не бывает иначе, и хотела узнать больше, но у Найла больше не было времени ждать, пока духи снизойдут до неё. Джэки говорила, он умрет, и она… боялась.

Он тоже боялся.

«Тебе нужен щит, — Холли оставляла за собой влажные следы. Как обычно, появилась она из темноты, и её голос булькнул в голове Найла. — Кто-то, кем ты сможешь прикрыться. Например, та девчонка?»

Кэрри?

Сердце у Найла ухнуло в пустоту.

Нет, только не Кэрри… Он уже использовал Беллу, притянув её к себе в нужный момент — их секс позволил ему управлять её чувствами и стремлениями. Он не мог… не мог, не должен был пользоваться ещё и Кэрри!

— Ты говорила, что, если она не будет приближаться ко мне, Уилл оставит меня в покое, — каждое слово отдавалось горечью на языке. — Ты обещала!

Платье Холли хлюпнуло, когда она неуклюже плюхнулась на его постель.

«Так должно было быть… — прошелестела она. — Но твоя жизнь важнее, чем какая-то девчонка»

— Нет, — он сжал губы. — Ни за что. Кэрри в это не впутывай.

Холли ощерилась.

«Ты не сможешь разорвать нашу связь. И не сможешь защитить её от меня, если я решу свести её с ума. Но если ты сделаешь так, как я прошу, у неё будет шанс»

— Нет.

Слишком хорошо Найл понимал: никакого шанса у Кэрри не будет. Если он станет койотом на её глазах и загрызёт Уилла и Оуэна Грина, у Кэрри может уехать крыша. Она сойдет с ума. Кто угодно бы свихнулся на её месте. А если придётся её убить, он убьет часть себя.

Он и так чувствовал, что вместе с Беллой он запятнал что-то, очень ему важное. Небольшую часть его сердца. Что-то, ещё державшее его на плаву. Найл понятия не имел, испытывал ли он вообще хоть к кому-то чувства, о которых люди так много говорят, сочиняют песни и пишут книги, но точно знал, что необходимость воспользоваться связью с Беллой, чтобы хлебнуть её крови и выжить, не доставила ему радости.

— Таких, как ты, не так-то просто убить, Бегущий с койотами, — говорил ему дед, закуривая длинную трубку. По хогану поплыл терпкий белёсый дым. — Запомни одно: чтобы восстановиться быстро, тебе нужно хлебнуть крови того, кто тебе дорог, или крови своего врага, иначе заживление ран будет идти долго и больно.

— Я должен укусить того, кого люблю?.. — Найл представил, как впивается клыками в горло матери, и ему стало не по себе. — И он умрет?..

— Или кого хочешь уничтожить. Его судьба будет в руках духов, — ответил тогда дед.

Судьба Беллы теперь была в руках духов и врачей. Найл не знал, помогут ли ей обычные лекарства, выберется ли она и сможет ли выжить, но он думал: если он выживет сам, он заберет её и попытается вылечить, чего бы ему это ни стоило.

Слюна «меняющих кожу» была способна отравить и даже убить слабый организм, но такова была плата за излечение, и, выбирая между Беллой и самим собой, Найл предпочёл спасти себя.