Песня полной луны (СИ)

— Я… — Белла зажмурилась. — Я понятия не имею. Никакого запаха духов, подозрительных смсок я не замечала. Но из-за чего ещё он может не хотеть со мной спать? Что я делаю не так?

— Знаешь… — Линда поставила стаканчик с кофе рядом с собой, чтобы не расплескать, — я не думаю, что ты что-то делаешь не так. Я сама долго не верила, что Дилан трахается с кем-то на стороне. Всегда мне казалось, что у меня будут отношения, как у родителей: вместе с юности, замужество, ребенок или два. Я не стремилась делать карьеру, я просто мечтала быть счастливой. И я надеялась, что Дилан — тот, кто сможет мне это дать. И я чертовски ошиблась, — она поджала губы. Идеальный контур алой помады смазался. Слово «чертовски» диссонировало с её кукольной внешностью. — Дилан вообще не особенно скрывает, что спит с кем-то на стороне. Мне сначала было больно, я проревела все выходные, не разговаривая даже с мамой… а потом я подумала — какого черта? Если он может трахать кого-то ещё, почему я не могу?

Белла моргнула. Эту сторону истории она слышала впервые — почему-то была уверена, что всё у Линды и Дилана по обоюдной договоренности. Да и сама Линда твердила, что не всё, что хочется, можно сделать со своим парнем, особенно если хочется оставаться для него куколкой и будущей женой. Врала?..

А как бы на месте Линды поступила она сама? Ведь, возможно, она и есть сейчас на её месте.

— Ты не рассказывала.

— Я и не собиралась, — Линда покачала головой. — Я не хотела, чтобы ты чувствовала себя неловко, раз у вас с Оуэном всё прекрасно.

— Я тоже так думала.

Признаться, Белла не ждала от Линды какого-либо совета. Какой совет вообще тут мог быть? И она не почувствовала облегчения, вывалив все переживания — только жгучую неловкость.

— Как ты поняла, что Дилан тебе изменяет?

Линда пожала плечами.

— Он не очень скрывался. Засосы на шее, под ключицами. Смазанные следы помады на рубашке. Отмены свиданий якобы из-за учебы или стажировки. Дилан очень хотел, чтобы я узнала. Почему-то его заводит, что я знаю. И что у меня тоже кто-то есть.

Белле хотелось спросить: почему ты от него не уходишь? Но она и так понимала, почему.

Пресловутая «американская мечта». Красивый дом, идеальная семья, улыбки, предназначенные для окружающих. Такие, что сводит щеки и губы. А за кулисами — ссоры, измены, притворство.

Белла надеялась, что у них с Оуэном будет не так. Будет ли?..

— Я не смогу так, — она покачала головой. — Я не смогу найти кого-то на стороне, даже если… если Оуэн нашел другую.

«Я не смогу ему лгать. И не смогу смотреть на себя в зеркало и не ненавидеть»

Линда выпустила её ладонь. Отпила остывшего кофе.

— Ты так уверена? Тот парень, которого мы встретили, выходя из корпуса… он явно был бы не против. Шучу, — она подняла руки, якобы сдаваясь. — Шучу, шучу.

— Не смешно.

Белла спрятала пылающее лицо за стаканчиком.

Разумеется, ей никогда не пришло бы в голову даже познакомиться с этим парнем. Но что-то в его взгляде заставило подумать, что ей было бы с ним хорошо.

Идиотская мысль.

— Я попробую узнать у Дилана что-нибудь, — Линда вздохнула, осторожно обняла Беллу. — Если у Оуэна кто-то есть, парни должны знать. Они же лучшие друзья.

— Спасибо.

Нет, ей не стало легче. Совсем нет. Но Белла почувствовала, что она не одна.

Это согревало.

* * *

Оуэн не выспался и опоздал на первую лекцию. Когда он проснулся, с тяжелой, будто с похмелья, головой, Беллы уже не было дома. Он едва успел на семинар, влетев в аудиторию в последнюю минуту перед началом, но сосредоточиться на голосе преподавателя и его вопросах так и не смог.

Хорошо, что отвечал кто-то другой.

Голова гудела. Разговор с Майлзом не сильно облегчил ему жизнь, но Оуэн понимал теперь — он не свихнулся, всё происходит на самом деле, и он не один. Это уже радовало, хотя мало хорошего было в том, что они по-прежнему понятия не имели, что им делать.

Преподаватель что-то спрашивал, кто-то из однокурсников отвечал; Оуэн потерял нить происходящего, так и не обнаружив её. А потом увидел.

Снова.

Она стояла в углу, и вода гулко капала на пол. Никто не обращал на неё внимания, как и на той вечеринке. Гнилостный запах разложения забивался в ноздри. Оуэн понимал — никто и не должен её видеть, она здесь только ради него, Майлза, Гаррета и Дилана, и она не успокоится, Господи, она не успокоится…

Она сделала шаг.

Оуэн инстинктивно отодвинулся; ножки стула царапнули по полу.

Он должен держать себя в руках.

На лбу выступила испарина.

Если бы он знал молитвы, он бы молился, но он всегда думал о чем-то другом, когда родители водили его на воскресные проповеди. Например, громко ли будет визжать миленькая дочка пастора, если поцеловать её? Сара была хорошенькой в школе.

Она шагнула ещё ближе. Запах был всё тяжелее.

— Извините… — слова пришлось выталкивать из горла. — Я выйду в туалет.

Разрешения Оуэн дожидаться не стал. Два года в университете он был достаточно хорошим студентом, чтобы выйти в туалет тогда, когда ему это было чертовски нужно.

До мужского сортира он почти бежал.