Песня полной луны (СИ)

Вода зашумела, утекая в раковину.

Уставившись на воду, воронкой заворачивающуюся в стоке, Оуэн сцепил зубы. Горечь мутно поднималась откуда-то из желудка, оседая в горле, на языке, и ему огромных усилий стоило просто не проблеваться — так он был себе противен.

Помог бы он Майлзу, если бы у него был шанс?

Почему они не позвонили в полицию Солт-Лейк-Сити, хотя бы анонимно? Сейчас, тогда, не важно. Почему не сказали, что виноваты… пусть бы нашли труп, а доказывать дальше — дело полиции? Почему выбрали молчать и раз за разом пытаться сохранить разваливающуюся дружбу, делая вид, что нихрена не случилось?

Теперь Майлза нет.

Нигде, блять, нет.

Он смотрел, как вода уходит в трубы. Уже знакомый гнилостный запах, забившийся в нос, заставил его выдохнуть сквозь зубы.

Подняв взгляд, Оуэн увидел позади себя лишь ванную комнату. Но он знал: она здесь. Индейская сучка здесь. Пришла насладиться его болью.

Им всем жопа. Она не оставит их в покое. Ни за что. Никогда. Она доведет их до смерти, до самоубийства. Эта мысль была такой четкой, что Оуэн и не сомневался — так и будет.

У него не оставалось сил бояться сейчас.

Пошла нахрен.

Not today.

Глядя в глаза самому себе, он размахнулся и ударил кулаком по зеркалу. Поверхность пошла трещинами, со звоном рухнула в раковину. На белый фаянс закапала кровь. Оуэн зашипел от боли, зажмурился до выступивших слёз. Свободной рукой нащупал полотенце, прижал к разрезанной ладони.

Боль от потери Майлза никуда не исчезла, просто отступила под напором физической. Но Оуэн был благодарен и за это.

— Оуэн? — Белла, наверное, услышала звук удара, забеспокоилась. — Оуэн, всё в порядке? Может, тебе нужна помощь?

Она волновалась. Правда волновалась.

И у него всё было не в порядке.

Оуэн сполз на пол, уткнулся лбом в колени. Полотенце пропитывалось кровью.

— Всё хорошо, — отозвался он. — Я скоро вернусь, детка. Просто хочу побыть один.

Ему снова хотелось завыть. Оуэн запер этот вой у себя в горле и чувствовал, как он там бьется пойманной птицей, пока не затихает совсем.

Глава восемнадцатая

Желтые, полные безумия глаза преследовали её во сне.

Мун бежала по улицам города, и в каждой подворотне ей слышалось тяжелое дыхание, чужое и враждебное. Она чувствовала, что существо это пришло откуда-то издалека; она даже не представляла, кто это мог быть. Вендиго, о котором ей рассказывал кузен? Любое другое чудовище из легенд?..

В легендах коренных народов духи и чудовища населяли весь мир и существовали рядом с людьми. Некоторые духи были добры, некоторые — бесконечно злы, а с некоторыми лучше было никогда не встречаться. И сейчас Мун чувствовала опасность спинным мозгом, но выбраться из лабиринта улиц, где за каждым углом мог поджидать злобный дух, у неё не получалось.

Вонь собачьей шерсти, крови и сырой плоти забивалась в ноздри. К ней примешивался тонкий, гнилой запах стоячей воды.

Кирпичная стена тупика выросла прямо перед ней. Мун шарахнулась от неё прочь, обернулась.

Фонари, освещавшие проулок, моргнули и погасли.

Мун услышала за спиной низкое, глухое ворчание. По её спине скользнул холодок. Раздумывать было некогда. Спешно оглядевшись, она увидела огрызок доски, валяющийся на грязном асфальте, подхватила его и обернулась, готовая защищаться.

Тёмная фигура, возникшая в переулке, зарычала. Мун ощутила мрачную, злую магию, исходящую от неё, и запах мяса и крови. В животе ёкнуло от страха. Справится ли она?

«Марк бы узнал, кто это…» — подумала она, крепче сжимая во вспотевших ладонях обломок дерева.

Но Марка здесь не было. Кузен остался в Калифорнии, с женой и приемным сыном, и Мун Лакота была с этим чудовищем наедине.

Существо не собиралось уходить. Не боялось её.

— Тебя нет, — прохрипела Мун. — Это просто сон.

Жёлтые глаза насмешливо и злобно сверкнули. Чудовище подобралось, готовое к прыжку.

— …Мун! — Юнсу тряс её за плечо. — Мун, черт возьми, просыпайся!

Реальность возвращалась медленно, вытягивая её из мрачного, зловонного и вязкого, как болото, сна. Тяжело дыша, Мун села на постели.

Желтоватый свет луны падал на лицо её мужа, делая его черты острее и жестче.

— Прости… — она провела по лицу ладонью. — Кошмар приснился.

Мун, разумеется, осознавала, что видела кошмарный сон. Она всегда чувствовала себя во снах и давно умела ими управлять, и тем страннее и жутче был именно этот, где ей не удавалось выйти из лабиринта или заставить чудовище исчезнуть.

Где оно собиралось напасть.

Тонкая ткань майки промокла на спине и прилипла к телу. Мун выдохнула.

Юнсу потянулся, убрал с её лба влажную прядь волос, притянул Мун к себе.

— Зачастили они, — тихо произнес он.

Уткнувшись в его шею, она кивнула.

Марк научил её обращать внимание на любые сны, потому что в них всегда могла скрываться крупица необходимого знания. Этот его урок Мун запомнила крепче всего и знала, что в сновидениях она может видеть прошлое, настоящее или будущее, а ещё — чувствовать приближение опасности.

Этот кошмар весь был предупреждением об опасности… но для кого?