Песня, призвавшая бурю

В этом я сомневалась. Но Вину, вероятно, придется дорого заплатить, если я оставлю Ареза в неведении с его ревнивыми домыслами.

– Вин меня любит. Только это не взаимное чувство. Но тем не менее я с ним несколько раз спала, потому что… потому что мне хотелось близости и тепла, – терзаясь угрызениями совести, я чувствовала, как у меня сжимается горло. Я понимала, что Вин питал какие-то надежды в отношении меня, хотя я всегда была честна с ним – дальше ничего, мол, не выйдет! – Вин знает, как я отношусь к нему, и принимает это. Но неправильно наказывать его еще и за то, что я его не люблю. Он очень хороший человек. Правда.

На лице Ареза не дрогнул ни один мускул. И все же мне казалось, что что-то в нем изменилось. Он был… расслабленнее.

– А со мной… ты тоже спала, потому что жаждала близости?

У меня вырвался сухой смешок.

– Без обид, но твоя близость совсем не похожа на согревающее пламя очага, у которого можно доверительно расслабиться и закрыть глаза. Это скорее открытое пламя, неконтролируемое, всепожирающее и всепоглощающее.

Во взгляде Ареза сверкнула задорная искорка, и я не могла определить, ему польстило мое описание или же оно его отрезвило, приземлило.

– Значит, тебя привлекала эта потенциальная опасность?

– Вовсе нет!

– Что же тогда, Син? – голос Ареза стал вдруг таким темным, что я невольно содрогнулась. – Чего ты искала в моих объятьях?

Охохонюшки, да когда же, скажите на милость, разговор свернул в этом направлении?! Я оценивающе посмотрела на него. Арез по-прежнему опирался на письменный стол. Его глаза были серо-голубыми. Никакого золота. Никакого возбуждения. Никакой опасности. Просто любопытство.

Что ж…

– Ты был первым, с кем я смогла просто забыться и ни о чем не думать. Мне не нужно было прятаться, притворяться или осторожничать, – запинаясь, призналась я. – И было очень… приятно, что ты хотел меня такой, какая я есть.

Арез задумчиво кивнул. Он, похоже, отлично понял, что я имела в виду. Неожиданно он очень спокойно сказал:

– Я тебя по-прежнему хочу.

Это такая простая констатация факта – способная перевернуть мир.

– И пока ты не обвинила меня в похотливости: нет, мы не перепихнемся по-быстрому здесь на письменном столе – хотя, пожалуй, в этом бы что-то было…

Я моргнула, пытаясь осознать, что именно он только что сказал. Несмотря на все мои сомнения, в душе, подобно очень редкому цветку, снова расцветала надежда. При этом у меня вдруг все сжалось в груди, и желание находиться и дальше в полной его власти стало непреодолимым. Руки начали дрожать…

– Ты боишься, – заметил Арез. – Меня?

О, как же я ненавидела, что он замечал и ощущал буквально все.

– Нет.

– Тогда чего ты боишься?

Почему он не мог просто отпустить это?!

Я в отчаянии уставилась на дырочку в парчовой подушке и попыталась ответить как можно более внятно:

– Я… не хочу привязываться к тому, кто может разбить мне сердце.

Я только произносила эти слова и уже понимала, что они далеко не безупречны. По сути, я только что призналась, что он в состоянии разбить мне сердце, то есть выложила все свои чувства на блюдечке с голубой каемочкой и бросила их волку в пасть.

Арез не двинулся с места. Его взгляд был настороженным, но таилась в нем и какая-то странная искорка.

– Сердце может разбиться, если оно бьется для кого-то, – справедливо заметил он.

Комната вмиг показалась мне еще меньше, чем она и без того была, а его мягкий бархатный голос только усугублял положение.

– Значит, твое бьется для меня?

…и как оно билось именно сейчас. Сама не знаю, для кого. Прежде всего оно так бешено колотилось из-за охватившей меня паники. Стучало так сильно, что, казалось, могло в любой момент выскочить из груди. И Арез воочию мог в этом убедиться. Этот разговор нужно было заканчивать, пока ситуация не накалилась.

– Нет! – выдавила я, вкладывая в свой голос всю решимость, которая у меня только была. Я отвечала максимально холодно. Дала отпор. Но прежде всего я лгала – и с ужасом призналась в этом самой себе. Я лгала – и Арез тоже это почувствовал.

На его лице промелькнуло подобие улыбки.

Безо всякого предупреждения он оттолкнулся от письменного стола и вдруг оказался прямо передо мной. Его сильные руки обняли меня за талию и притянули к себе. А я в этот момент забыла, как дышать – так засмотрелась в его сияющие сапфирово-синие глаза…

– Ненавижу, когда мне лгут, – прохрипел он так близко рядом с моими губами, что я могла почувствовать вкус его тепла. – Но эта ложь… ее бы я слушал снова и снова.