Песня Птицелова

На следующий день Сашка Лагутин, бывший пограничник, отличник боевой подготовки, отправился в военкомат с твердым намерением попасть в отряд ликвидаторов. Рассказал, как служил в приграничной тайге, акцентируя внимание на знаниях леса, птиц, повадок животных, на навыках выживальщика, стрессоустойчивости, на хорошей физической форме. Отдельно подчеркнул, что ближайшие подмосковные леса знает как свои пять пальцев – в общем, постарался выдать себя за идеального кандидата в Табловскую, чтобы все эти факты попали в личное дело. О том, что знает, конечно, умолчал. Лишняя информация могла только навредить, насторожить проверяющих. Заключил контракт, в котором указывались пункты «борьба с террористами» и «служба в условиях повышенной опасности», и получил направление на курсы переподготовки. Там уже окончательно убедился, что попал по адресу – на первом же занятии, после подписания документов о неразглашении, начали рассказывать о красных камнях и аномальных зонах. А дальше – место назначения, секретная часть под Рузой, основной задачей которой была дезактивация аномалии. Когда понял, что Табловскую не планируют в дальнейшем охранять и замораживать, а готовятся уничтожить, вычистить, – на душе стало легче. Хоть в этом Павел ошибся, и слава богу.

Единственное беспокоило – шли дни, а штурм никто не назначал, чего-то выжидали. Понимание причин отсрочки пришло, когда увидел обгоревшие трупы товарищей. Группы разведчиков уходили в Зону и терялись там, о судьбе бойцов можно было только догадываться. Те, кто возвращались, ничего толком рассказать не могли – приносили пробы грунта, замеряли расстояние, на которое можно было подойти к центру и, в случае чего, безопасно подтянуть боевые отряды, корректировали карту местности. Об исчезнувших разведчиках никаких сведений не было. Но пока не нашли их тела, все они считались условно живыми, пленниками Зоны, в связи с чем план захвата менялся с тем расчетом, чтобы огнем и взрывами не накрыло своих.

Монахов-зомби, постоянных охранников камня, в расчет не брали, их относили к категории противников, подлежащих уничтожению, хоть и понимали объективное положение вещей. Так шли недели в ожидании команды к штурму и новых страшных находок с жетонами на груди. И вот, наконец, была объявлена финальная вылазка – в Зону отправляли боевую группу, в задачи которой входили уже глубокая разведка и закладка «хитина» как можно ближе к укрепленному объекту противника. Следующим шагом планировался захват эпицентра и дезактивация камня. Отобрали лучших, в их число попал и Александр Лагутин. Разведка, подготовка местности к операции по захвату и вернуться живыми, не умножать список заложников из категории «своих» – это все было заучено, как дважды два.

Операцией руководил Борис Петрович Комов. Незадолго до вылазки Александр, немного поколебавшись, все же пришел к нему и вкратце рассказал про Павла, про его внезапное исчезновение и про то, что он в настоящий момент, весьма вероятно, находится в самом центре Зоны. Каким образом он мог туда внедриться, как действует и что планирует – этого, конечно, Сашка не знал. Может, Павел и сгинул где-то по дороге к цели. Но эти мысли Александр отгонял подальше, цепляясь за возможность оптимистичного сценария – подрыва «гнезда» противника изнутри с помощью своего человека, работающего под прикрытием. Поэтому не поделиться с командиром даже теоретически важной информацией он не мог.

Для майора эта история стала полной неожиданностью. Сначала он внимательно слушал, а потом выдал речь, самыми мягкими словами в которой были «щенки бестолковые», «штирлицы хреновы» и «вот вам, придуркам, жить надоело». Сашка покорно пережидал командирский гнев, гадая про себя, что будет дальше – выкинет ли его Комов из отряда или обойдется. Но о сказанном не жалел. Нельзя такое скрывать – и себе, и Павлу бы навредил. Наконец поток ругательств иссяк, и дальнейший разговор Комов продолжил уже спокойнее, хотя искрило еще долго.

– Лагутин, чтоб тебя! Я тебе чего такого плохого сделал, что ты решил меня, своего командира, под монастырь подвести? Ну промолчу я, не буду наверх докладывать, время потяну. Дальше что? Если твой приятель сейчас допустит оплошность и спровоцирует усиление излучения и новые жертвы – кто отвечать будет? Пушкин, папа римский? Нет, Борис Петрович Комов, который принял в отряд заговорщика, узнал о партизанщине и не доложил. А докладывать сейчас опасно. Тут не просчитаешь, как отреагируют наши верховные. Могут вообще операцию отменить, пока твой Павел на связь не выйдет. А могут, наоборот, ускорить штурм, тогда только народ напрасно положим. Ты чем думал? Почему сразу ко мне не пришел?!

Сашка оправдывался, объяснял, что сам ничего не знает точно. Только в Пашку верит, стальной мужик, не даст себя сгубить просто так. Наверняка уже там, в банде… то есть в секте. И если ему чуть помочь, тогда получится взять логово тихо и без лишних жертв. И камень заглушить сразу, без боя. Без драки с обезумевшими монахами.