Песня русалки

— Да. А кто это вас так? — в голову Анкера закралось смутное подозрение, — Это же не я?…

— А что, ты готов ответить за покушение на короля?

— Готов. Но не сейчас, — он покачал головой и присел на кровати, с радостью обнаружив, что больше не чувствует тяжести в теле, — Мне нужно ехать.

— И куда ты собрался ехать? В «Перо и лилию»? Незачем тебе туда. Нет там больше твоей Селины.

По спине Анкера побежал холодок, будто кто-то в зимнюю ночь забыл закрыть окно.

— Что значит нет? А где она?

— Так я и думал. Синяк на моей физиономии тебя уже не волнует, — король тяжело вздохнул и покачал головой, — Продал ее владелец борделя Антийскому бургграфу. Да подожди ты! Куда ты опять рвешься. Собираешься ворваться в чужое поместье и украсть чужую даму?

— Покупка рабов все еще является преступлением, — сквозь зубы процедил Анкер, проигнорировав замечание про синяк.

— Во-первых, тебе еще предстоит доказать, что бургграф ее купил. А, во-вторых, добраться до нее. Как только ты ворвешься через парадный вход, зуб даю, ее тут же выведут через черный и перепрячут понадежнее. Линард, я понимаю, что ты болен и не в себе, но почему, морглоты меня побери, я должен объяснять такие вещи начальнику своей тайной канцелярии?

Слова короля больно задели самолюбие Анкера.

— Ваше величество, вы, бесспорно, правы, но я тоже не горячий юноша и не преступник. Я не буду врываться в поместье и требовать Селину с кинжалом у горла. По пути у меня будет время обдумать план, а по прибытии я сначала оценю обстановку и только потом начну действовать. Но медлить нельзя, вы должны это понимать. Сколько дней я уже здесь провалялся? Два? Три?

— Пять. Если считать с момента, как твое полумертвое тело вывалилось из магического портала. И несколько часов уже ничего не решат, поверь. Дай лекарю еще сутки поставить тебя на ноги, возьми ребят и поезжай. А пока прекрати наматывать мне нервы на кишки. Я вообще-то не железный. Договорились?

Анкер сжал зубы так, что заболели щеки, но кивнул.

— Хорошо. Я подожду сутки, — глядя, как теплеет взгляд короля, он все-таки спросил, — И, кстати, что же все-таки произошло? Это действительно я вам такое украшение поставил?

— Я тебе так скажу, Линард. В этой жизни точно не стоит делать две вещи: спорить с королем и подходить к течной кобыле сзади, — философски ответил Эдвард.

Глава 15. Глубина страха

Неужели я умираю?

Эта мысль заставила меня замедлить шаг. Взгляд рассеянно скользнул по обитой тканью стене, словно пытаясь зацепиться за узор из травинок и цветочков. Но картинка поплыла перед глазами.

Всего несколько минут назад, когда Кэти стояла рядом, собирая мои волосы в прическу, было легко храбриться и делать вид, что ничего страшного не происходит. Подумаешь, кожа сходит. Я же не истекаю кровью от смертельной раны. Но, как выяснилось, мне удалось справиться только с первым шоком, и страх лишь спрятался на время. Чтобы сейчас холодным скользким морским змеем обвить желудок, сдавить внутренности и заставить встать посреди коридора, судорожно хватая ртом воздух.

Я закрыла глаза и заставила себя сконцентрироваться на том, как воздух медленно проходит сквозь горло, входит в легкие, расширяя грудную клетку, а затем тем же путем медленно покидает тело. Вдох за вдохом становилось легче дышать, постепенно и узор на стене снова обрел четкость. Страх отступал. Ко мне возвращалась ясность сознания, а вместе с ней пришла… злость. Горячие искры побежали по коже, кровь прилила к лицу.

Морской демон, да что это со мной? Мало того, что я как бесправная рыбешка таскаюсь по суше из одного места в другое, стоит только кому-то дороже заплатить. Где моя гордость? Разве не я клялась найти капитана Скалла и пиратов, чтобы они поплатились за свою грубость? Неужто спущу все Орлану Груму, продавшему меня, как товар? Буду просто стоять в коридоре и трястись от ужаса перед смертью?

Гнев вернул мне силы и будто бы даже прибавил их. Так что я во всю прыть припустила по коридору и решительно ворвалась в обеденный зал, где за накрытым столом сидела Фиона. Она обернулась на звук моих шагов, и тут уже расцвела в широкой, до ямочек на щеках, улыбке. Из окна за ее спиной пробивалось яркое утреннее солнце, и в его лучах ее маленькая светловолосая голова светилась, будто у божества. Этот волшебный своей мирностью вид чуть успокоил мою злость, но я все равно нахмурилась и огляделась, ища взглядом бургграфа. Улыбка на лице Фионы растаяла, но взгляд остался приветливым.

— Доброе утро, Селина. Прошу, присаживайся. Его Светлости сегодня не будет, он уехал по делам.

Новость об отъезда бургграфа меня, мягко скажем, не обрадовала. Но я не стала грубить девушке, которая ни в чем не была виновата.

— И тебе, Фиона, хорошего утра. А ты не знаешь, надолго ли он отлучился?

— Не знаю, он ничего не сказал.