Песня русалки

Я так внимательно разглядывала Анкера, что не заметила, как распахнулась дверь и в кабинет ворвался бургграф. Вообще не поняла, что происходит, когда Анкер неожиданно вскочил и повернулся спиной. Только потом увидела руку с кинжалом, но мужчины уже начали драться, а я замерла, пытаясь уследить за их движениями. Когда Анкер смог схватить бургграфа сзади за горло, я ликовала. Но длилось это долю мгновения, потому что в следующий момент бургграф бросился к стене, ударив Анкера спиной об стену, а потом приложил локтем в живот. Так сильно, что тот сполз по стене и упал, перестав двигаться.

И тут я не смогла сдержать крик. Звук, вырвавшийся из моего горла, был таким чужим и страшным, что я сама испугалась. Бургграф обернулся на меня. Его лицо раскраснелось, на скулах играли желваки, из рассеченной брови по виску текла струйка крови. Глядя на него, я поняла, что если ничего сейчас не сделаю, то он убьет Анкера.

Поэтому я запела.

Взгляд бургграфа остекленел. Сам он замер в полуобороте: голова обращена на меня, а руки все еще держат Анкера.

Свадебная песнь лилась быстро, ритмично, жестко, растеряв в моем хриплом голосе всю нежность и певучесть. Теперь в ней страх перемешивался с яростью, надежда с обреченностью, любовь — с ненавистью.

Когда я взяла длинную высокую ноту, бургграф вздрогнул. Его взгляд сфокусировался на меня и снова стал бешеным. Меня пробрало жутью, но я собрала последнии остатки храбрости и не стала останавливаться. Продолжала петь, и когда он обернулся окончательно, и когда быстро рванул в мою сторону. Только крепко зажмурилась, жалобным полувсхлипом выплевывая очередной звук.

Грубые жадные руки должны были схватить меня спустя мгновение. Но ничего не происходило.

Я замолчала, открыла глаза и тут же, вздрогнув всем телом, отпрыгнула в сторону. Потому что лицо бургграфа было так близко, что качнись я немного, мы столкнулись бы носами. Его руки с растопыренными пальцами почти впились в мои плечи.

Только несколько мгновений спустя я поняла, что бургграф не шевелится. Он застыл живой скульптурой посреди кабинета, и, кажется, даже не дышал. По крайней мере его грудь не двигалась в такт дыханию. Осознав это, я тут же бросилась туда, где должен был лежать Анкер.

Он привалился спиной к стене и тяжело, хрипло дышал. Но главное — был жив и в сознании. Я тут же начала хватать его за все, до чего могла дотянуться, пытаясь наощупь определить, насколько тяжело ему досталось.

— Тише-тише, Селина, погоди. Лучше помоги мне встать, — голос Анкера прозвучал сипло, но довольно бодро.

— Сейчас, сейчас, конечно.

Я закивала, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, и начала тянуть его за руки вверх.

— Нет, так не получится, просто дай мне одну руку, а другой сама обопрись об стену.

Оглянувшись с опаской на все еще стоявшего неподвижно бургграфа, я сделала, как велел Анкер, и ему удалось подняться, оперевшись о мое плечо. Он был высоким и тяжелым, но во мне будто проснулись неведомые силы. Я крепко обняла его за талию, прижала к себе и потащила в сторону кресла. Рухнув в него, он не выдержал и застонал, но потом схватил меня за руку и начал быстро говорить:

— Сейчас вернутся мои ребята, и все будет хорошо. На случай, если я вырублюсь, держи. Нет-нет, Селина, соберись, сейчас не надо плакать. Со мной все будет хорошо, я цел. Надо просто дождаться ребят. Слушай меня внимательно и делай все в точности, как я сказал. Вот эта штука его заморозила и сделает это еще раз, нужно только надавить на маленькую кнопочку сбоку. Запомнила? Умница. Возьми и держи аккуратно, тут остался один заряд. Не отводи взгляда от мерзавца. Если он только шевельнется, тут же дави на кнопку, не раздумывай. Поняла?

— Да. Да. Да-да, — повторяла я, кивая головой, как заводная игрушка, которая стояла в доме утех.

Я старалась не отводить от бургграфа взгляда, но на мгновение все же отвлеклась, чтобы бросить взгляд на металлический предмет, который Анкер сунул мне в руку.

Все произошло одновременно.

Бургграф мелко задрожал, а потом его руки продолжили прерванное до этого движение, схватив пустоту перед собой. Анкер выругался сквозь зубы. Я от страха и неожиданности закричала, одновременно давя на кнопку. А кто-то сбоку распахнул дверь с такой силой, что она с грохотом ударила медной ручкой по стене.

От нажатия кнопки руке стало горячо, а бургграф, уже успевший повернуться в нашу сторону, замедлил движения, хотя и не замер окончательно. Его трясло, будто в судороге, мышцы на лице ходили ходуном, выдавая одну жуткую гримасу за другой.

— Торк, хватай его! — услышала я крик Анкера.

Широкий и крепкий, как разъевшийся морж, мужчина бросился на бургграфа и обхватил могучими руками. Бургграф, попавший в тиски, все равно продолжал трястись, его голова летала из стороны в сторону, словно из шеи вытащили все кости, а черты лица менялись прямо на глазах. Подбородок стал уже, щеки втянулись внутрь, нос истончился, а глаза увеличились, брови переползли выше и поредели. Несколько мгновений и в руках мужчины бился уже не Бернард, а светловолосая девушка. Очень знакомая светловолосая девушка.

— Флинн!