Песня сердца

Джозеф сидел за столом, читая бумаги, разложенные перед ним. Взглянув на жену, он собрал листы и, свернув их, положил в нагрудный карман.

– Энн? Что-нибудь случилось?

– Ты уезжаешь, Джозеф?

– Короткая деловая поездка.

– Не понимаю, – сказала Энн, пристально глядя на мужа. – Почему ты ничего не сказал мне?

– Ради всего святого, Энн, – раздраженно воскликнул Джозеф, – повторяю, это только деловая поездка.

– Конечно, но… – Энн ощущала смутную тревогу, но не могла пока понять причину. – Когда ты отправляешься?

– Рано утром.

– Давай спустимся в спальню и там все обсудим. – Энн, чарующе улыбнулась.

– Сейчас уже поздно, дорогая, а утром мне рано вставать. Я отправлюсь задолго до того часа, когда ты обычно просыпаешься. Мне не хотелось бы беспокоить тебя. Я лягу в комнате для гостей. – Он с улыбкой подошел к ней. – Я надеюсь, ты простишь меня.

Энн была поражена. Еще ни разу она не получала от него такого решительного отказа.

– Доброй ночи, Энн. Спи спокойно. – И Джозеф вышел из кабинета.

Энн почувствовала, как ледяной комочек страха в груди разрастается. Что-то случилось. Джозеф любит дочь. Уехать сейчас, когда об Уинтер нет известий!

Карл осушил стакан виски и направился было в спальню, когда в дверь постучали. Он вздрогнул от неожиданности и нахмурился. За свою жизнь Карл нажил слишком много врагов, чтобы спать спокойно.

– Кто?

– Карл, это Энн Степлтон, – послышался встревоженный голос.

Он открыл дверь и по тому, как Энн ворвалась в комнату, понял, что произошло нечто чрезвычайное.

– Что принесло тебя сюда в такое время?

– Я должна поговорить с тобой.

– Не могла подождать до утра?

– Джозеф уезжает.

Карл смотрел на нее спокойно, но заинтересованно. Его бесстрастное молчание рассердило Энн.

– Я говорю, он уезжает.

– И что? Деловая поездка.

– Отец, обожающий до безумия свою дочь, неожиданно отправляется по делам в то время, когда его дочь пропала! К тому же почему я ничего не знала об этой поездке? В сущности…

Карл бесцеремонно перебил ее:

– В сущности, он не обязан отчитываться перед тобой.

– Обязан! – уже не сдерживаясь, зло выкрикнула Энн.

– Что ж, действительно немного странно.

– Это плохо.

– Насколько я знаю, ты обладала определенным влиянием на Джозефа.

– Да. Но эта выходка Уинтер все изменила.

– Энн, я уже однажды сказал тебе: делай то, что ты обещала сделать.

– Как я могу сделать это до венчания?

– Ты боишься? – В вопросе Карла слышалась угроза, прикрытая иронией.

– Боюсь? Нет, я не боюсь. Но не хочу спешить. Я должна быть уверена, что Уинтер в твоих руках, а завещание написано так, как нужно мне.

– Понимаю. Но сейчас тебе лучше вернуться домой. Он может проснуться.

– Мы уже несколько недель спим раздельно.

– О Боже, Энн, – рассмеялся Карл, но смех его звучал невесело. – Будь осторожна, не упусти мое золото из своих цепких ручек.

– За меня не беспокойся, – ответила Энн с гримасой вместо улыбки. – Я еще держу Джозефа в руках. Подумай лучше о себе.

Карл схватил ее за руку и сжал с такой зверской силой, что Энн пожалела о своей насмешке.

– Не нужно опасаться за меня, Энн, дорогая. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Она молчала, всем своим видом выражая покорность.

– Думаю, тебе лучше отправиться домой. Энн согласно кивнула.

– И еще, Энн. Позаботься о тех безделушках, что в свое время получила от нас. Придет время, когда я захочу их вернуть.

– Они в сохранности.

– Хорошо. Но не забудь, кому они принадлежат.

Энн оставалось только соглашаться, кивая головой и вымученно улыбаясь.

Энн ушла, а Карл задумался. Куда собирается Джозеф Степлтон? Знает ли, где скрывается дочь? Он испытывал уважение к людям этой породы. Они гораздо разумнее, чем существа, подобные Энн.

Карл надел плащ и шляпу и вышел из дома. Часом позже он сидел за столом против мужчины жалкого вида, облаченного в лохмотья. Таверна, в которой они встретились, находилась в том районе города, где влачили жалкое существование люди, давно выброшенные из нормальной жизни. В услугах именно таких людей и нуждался сейчас Карл.

– Хорошо ли ты понял, чего я от тебя хочу?

Вопрос был обращен к человеку неопределенного возраста, поблекшие светлые глаза которого были почти скрыты под кустистыми бровями. Во рту у него не хватало нескольких зубов, нос был сломан, видно, в давней драке. Его неподдельной гордостью был золотой зуб. Говорил человек высоким, дребезжащим голосом, выдававшим давнее и неизменное пристрастие к алкоголю.

– Это недешево обойдется.

– Сколько?

– А далеко ли надо добираться? – На лице промелькнуло некое подобие печальной улыбки. – Не думаю, что вы дадите свою коляску. Вы и подобные вам быстро вырастают и забывают, откуда вышли.

– Мейсон, не увлекайся болтовней. Ты будешь работать или нет?

– Да, да, буду. – Мейсон облизнул спекшиеся губы, и Карл догадался, что тот уже давно жаждет подзаправиться.

Карл достал из внутреннего кармана кошелек и подбросил его на ладони, потом положил на стол. Мейсон без слов протянул к кошельку руку, но Карл отодвинул кошелек.

– Ты напьешься сегодня, – голос Карла звучал вкрадчиво, но взгляд таил смертельную угрозу, – но посмей только не выполнить работу – шкуру спущу.