Песня сирены

— Не я, а мы. Я приехал за тобой, Карлотта.

— Ты сошел с ума!

— Да, — согласился он, — я действительно схожу с ума по тебе.

— Столько лет…

— Четыре года! — воскликнул ой. — Слишком большой срок без тебя, и никто больше мне не нужен. Я это понял.

— Но ты приехал за мной не один?

— Я совмещаю дело с удовольствием.

— Ты долго ждал!

— Я не понимал, насколько важна ты для меня.

— И ты думаешь, что, как только ты приедешь и попросишь, я брошу все и помчусь за тобой? Ты считаешь себя каким-то божеством, а меня — своим верным последователем?

— С чего ты это взяла? Может, оттого, что тебе кажется, что так все и есть?

— Ерунда! Я должна идти. Я заметила тебя в окно. Было глупо приходить сюда. Кто-нибудь мог заметить тебя, могли спустить собак. И я вышла предупредить — вот и все.

— Карлотта, ты красивее, чем когда-либо, и ты лжешь так красноречиво. Тебе понравился тот случай на дороге? Ведь ты же не сразу узнала меня, а? А потом… потом ты узнала меня… и все было, как в старые времена…

— Глупые шутки! Тебя могли схватить там, на дороге, и повесить как вора.

— Милая Карлотта, я живу опасной жизнью. Смерть постоянно подстерегает меня, она может подловить меня в любой момент, у нас такая игра. Я с нею уже настолько на короткой ноге, что она даже отказалась от своих стараний напугать меня.

— Совсем другое дело будет, когда ты очутишься в зловонной темнице Тауэра.

— Но я же не там, и в мои планы это не входит. Кстати, кто выиграл ту партию в шахматы?

— Мой муж.

— Значит, ты говорила мне не правду, Карлотта.

— Я вышла за него замуж из-за тебя. Он сжал мою руку.

— Я была беременна, и это было самым простым выходом из положения.

Он глубоко вздохнул и произнес:

— Так значит, то очаровательное дитя…

— Кларисса? Да, ты ее отец.

— Карлотта! — громко воскликнул он.

— Тихо! Ты хочешь, чтобы нас кто-нибудь услышал?

Он прижал меня к себе и поцеловал.

— Наше дитя, Карлотта! Моя дочь! Она дала мне хвостик своего сахарного мышонка. Скажи ей, что я буду хранить его вечно.

— Скоре всего, он просто растает, — возразила я. — И я, конечно же, ничего ей не скажу: я хочу, чтобы она поскорее забыла об этом случае.

— Моя дочь Кларисса… Я полюбил ее с первого взгляда!

— Хочу сказать, что ты очень легко влюбляешься.

— Ты едешь со мной… И ты, и твоя дочь. Я не успокоюсь, пока мы не будем все вместе.

— Неужели ты, действительно, думаешь, что мы так легко можем сорваться с места?

— Так или иначе я сделаю то, что сказал, — твердо произнес он.

— Со мной это не получится.

— Один раз получилось. Ах да, но тогда ты этого хотела, не так ли? Какие времена были! Помнишь, как мы стояли там, у моря, и тех всадников?

— Я пошла в дом. Мое отсутствие заметят.

— Бери девочку и едем со мной.

— Ты, действительно, сумасшедший! Девочка уже в постели и крепко спит. Неужели ты считаешь, что я подниму ее и просто так уйду из дома своего мужа?

— Это не так уж и невозможно.

— К сожалению, ты ошибаешься. Уезжай, возвращайся к себе и продолжай играть в свои тайны, в свои якобитские заговоры, но меня в это не втягивай. Я за королеву.

Он громко расхохотался.

— Да тебе все равно, кто на троне. Но, думаю, тебе не все равно, с кем ты делишь свою жизнь. Я не отступлю, без тебя я из этой страны не уеду.

— Спокойной ночи и подумай над моими советами! Уезжай побыстрее и больше не возвращайся сюда! Я попыталась отстраниться от Хессенфилда, но он удержал меня.

— Одну минутку, но как мне добраться до тебя?

Как мне связаться с тобой? Нам надо назначить место встречи.

Я подумала о Бенджи и твердо сказала:

— С этим все кончено, и я хочу забыть, что мы когда-либо встречались. Судьба была неблагосклонна ко мне: ты вынудил меня стать своей любовницей.

— Это было самое счастливое время в моей жизни, и я не принуждал тебя.

— Это ты так думаешь, — парировала я.

— А результатом всего этого явилась эта девочка. Мне нужна она, Карлотта! И ты тоже, вы обе мне нужны!

— Еще несколько дней назад ты даже не подозревал о ее существовании.

— И сейчас я жалею об этом. Ты уедешь со мной?

— Нет, нет и нет! — сказала я. — У меня хороший муж, и никогда снова я не предам его…

Я осеклась, но он, казалось, ничего не заметил. Мне вновь вспомнилось лицо Бенджи, когда я вернулась. Как нежен он был со мной, — он даже ничего не подозревал, наделя меня качествами, которыми я никогда не обладала. Мне тогда было так стыдно, что я решила стать такой, какой он меня считает.

Но вспоминала я и Хессенфилда, и те волшебные мгновения, что провели мы вместе, и я ждала, чтобы меня забрали, увезли, совсем как в тот раз.

— Может, мне вдруг придется срочно связаться с тобой, — сказал он. — Как это можно сделать? Есть ли поблизости такое место, где я мог бы оставить записку?

— Там, неподалеку от кустарника, лежит старое дерево. Когда я была еще ребенком, мы часто оставляли там записки друг другу. Пойдем, я покажу тебе.

Он последовал за мной сквозь заросли кустов.

— Если ты зайдешь с задней стороны дома, — сказала я, — тебя вряд ли заметят, но ни в коем случае не приходи сюда днем.