Песня сирены

Я удалилась. Спустя несколько минут он поднялся наверх:

- Я немедленно должен ехать в Сен-Жермен. На следующий день он вернулся. Это было уже под вечер. Я услышала, как его лошадь подскакала к дому, спустилась вниз встретить его и сразу поняла - что-то случилось.

Мы поднялись прямо в нашу спальню. Хессенфилд закрыл дверь и посмотрел на меня.

- Катастрофа! - сказал он.

- Что? - запнувшись, вымолвила я.

- Наши люди угодили прямиком в ловушку. Их ждали на месте высадки. Потеряно все: люди, оружие, амуниция.., все!

Я с недоверием смотрела на него.

- Но как...? - начала было я.

- Да! - с яростью выкрикнул он. - Как?! Как им удалось узнать точное место нашей высадки? Кто-то предал нас!

- Но кто?

- Вот это я и должен выяснить.

- Кто-нибудь в Англии., может, кто-то притворяется, что находится на вашей стороне, тогда как работает против?

- Верно, шпион был, но думаю, не там.

- Тогда где?

- Здесь!

- Здесь?! Но никто ведь не знал, да и кто бы это мог быть? Ты даже мне ничего не говорил. Скорей всего, кто-то в Англии.

- Нет, я думаю, что утечка сведений произошла именно здесь.

- Но кто?

- Я обязательно выясню это!

***

На следующий день Хессенфилд вернулся в Сен-Жермен. Я старалась вести себя так, будто ничего не произошло, но не могла не думать о тех людях, что угодили в ловушку, и теперь, скорей всего, находятся в Тауэре или другой тюрьме, ожидая приговора, которым, вне всяких сомнений, станет смерть. Я волновалась за Хессенфилда, который очень переживал, что оружие, предоставленное им королю Франции, теперь потеряно, но, что было хуже всего вместе с ним они лишились самых отважных своих людей.

Я никогда не видела его таким опечаленным. Это было что-то новое в его характере.

Я пошла в детскую.

- Где мой папа? - спросила Кларисса. Она всегда звала его "мой папа". Думаю, это оттого, что она лишь недавно обрела его.

Он уехал повидаться с королем, - ответила я.

- Он уехал в большой спешке, - заметила Мэри Мартон.

- О да, - сказала я. - Важное дело.

- Мне показалось, что он выглядит слегка расстроенным, - продолжала Мэри.

Я пожала плечами.

- А куда мы пойдем сегодня? - встряла в наш разговор Кларисса.

- Мне надо купить немножко кружев, - ответила я. - Мадемуазель Пантон (она была моей портнихой) хочет отделать ими платье, но я сама должна выбрать цвет.

- Думаю, если платье не получится, - рассмеявшись, сказала Мэри, вину она хочет свалить на вас, и вам придется подбирать что-нибудь другое. - "Это мадам сама выбрала", - сказала она, в совершенстве передразнив мадемуазель Пантон.

- Мэри может быть мадемуазель Пантон, Жанной, мной, - сказала Кларисса, с восхищением взирая на Мэри.

Покупать кружева мы пошли все вместе. К обеду мы вернулись, Кларисса легла спать, а я отдыхала в своей спальне, читая. Это были самые спокойные часы дня, в это время все либо обедают, либо отдыхают после обеда, но к пяти часам улицы снова наполнятся людьми.

Я думала о том, что сейчас делает Хессенфилд, какие меры он принял, чтобы раскрыть того, кто предал их? Было невозможно представить себе, что среди нас есть шпионы.

Теперь я по-настоящему влюбилась в него. Наш союз казался идеальным: он был тем мужчиной, которого я всю жизнь искала, и хотелось надеяться, что я столько же значила для него. Мы оба обожали приключения. Такая жизнь устраивала нас обоих. Я подумала, а что будет, если удастся восстановить на троне Якова и мы вернемся в Англию, где заживем жизнью обыкновенного дворянина и его жены, если не считать того, что я не жена ему. Я себе этого не представляла: Хессенфилд всегда будет искать заговор, в котором непременно примет участие. В старые времена он бы отправился на море и стал грабить испанские галеоны. И в гражданскую войну, думаю, он повел бы себя точно так же, как и сейчас. Он был человеком, который все время должен защищать какое-нибудь дело, без опасности он не мыслил своей жизни. Такие мужчины иногда встречаются, но что происходит с ними, когда они стареют?

И тогда мне вспомнился дед - они были похожи. Какая жизнь была у него, когда он защищал Эверсли от Протекторат, - верный сторонник роялистской партии, притворяющийся круглоголовым. Это дело пришлось бы Хессенфилду по душе.

Вечер без него тянулся очень медленно. До тех пор, пока не пришла пора ложиться спать, я была с Клариссой. Мэри Мартон уложила ее, я сидела у ее кроватки и рассказывала сказки, пока она не заснула. Потом я вернулась в свою пустую спальню и тоже заснула.

Проснулась я рано утром, как обычно позавтракала хлебцами и кофе, а потом поднялась в комнату Клариссы. Она сидела в своей кроватке и играла с куклой, которую я купила ей днем раньше.

- Мэри ушла, - сказала она.

- Ушла?! Так рано? Этого не может быть! Кларисса кивнула.

- А у Иветты голубые глаза, - сказала она, протягивая мне куклу. Посмотри!

- Уверена, Мэри у себя в комнате, - задумчиво произнесла я. - Пойду посмотрю.

Я прошла в комнату Мэри. Постель была заправлена. Неужели она не спала этой ночью? Если только она не заправила ее перед уходом, но обычно это Делала одна из служанок.., и гораздо позднее.