Песня смерти (СИ)

Дождавшись очередного замаха, я поднырнул под руку и снизу вверх наподдал ему снизу вверх локтем. Удар вышел практически идеальным — подбородок врага гулко клацнул сомкнувшимися от столкновения костяшками и мой противник повалился навзничь. Ну вот и все.

Я оглядел остальной участок боя. Нет, не боя. Побоища. Куски тел, дымящееся мясо и запах фекалий тут же ударили по ноздрям. Меня, с непривычки, чуть не вырвало. Едва удержался.

Блин, если я под впечатлением, то каково же сейчас Гыне? А она вообще здесь еще?

Оборачиваюсь и вижу картину, от которой меня настигает шок, который похлеще увиденного побоища — девочка стоит рядом с волколаком, полностью заляпанным кровью и какими-то внутренностями и нежно его поглаживает по счастливой морде, совсем не обращая внимания на его вид.

— Хорошая собачка. — Нежно приговаривает Гыня, а у самой уже руки кровью измазаны. Сюр какой-то.

Помотав головой, я обратился к Фильке:

— Ты чего это придурок, делаешь?

— Зачем ругаешься, барин? — обиженно спросил он, вновь обернувшись человеком. Я посмотрел на него. На девочку. Опять на него. Он не сразу, но понял. Тут же юркнул в кусты, сверкнув напоследок своим голым задом. Вылез он оттуда в своем старом плаще, в котором я его заприметил еще в нашу первую встречу. Где откопал только?

— Ты зачем людей покрошил? — задал я резонный вопрос.

— Так, эта, жизнь тебе спасал. Часть долга, считай, списал.

— А с какого рожна ты посчитал, что мне опасность угрожает? — возмутился я, тут же отметив задним числом, что никакая песнь смерти мне минуту назад в уши не долбилась.

— Дык, эта, набросился он, значится, на тебя, а я и думаю, ну все, хана барину. Это ж не кто иной был, как мой бывший знакомый — Федька Умойрыло. А он, как и я, считай, на тебя заказ получил.

— Ага. — Многозначительно сказал я. Не понял, а как так быстро Филька с ними расправился? Не больше минуты же прошло. Это что получается, прошлый раз при встрече с ним мне просто жутко повезло? А Федька этот и впрямь мог меня пришибить.

Блин, кровь сочится по лицу и саднит сильно. Хорошо эта сволочь по мне ударила. Ну, ничего, сейчас я его в чувство приведу и поспрашиваю кое-что. А пока:

— Филька, слушай, а за этих хануриков награда ни какая не назначена?

— Нет, ты что! Уважаемые люди. В определенных кругах.

— То есть, если кто-то узнает, что мы их тут прикончили, то нас за это по головке ни кто не погладит?

— Думаю, нет. — Подумав, выдал волколак. — Виру могут выписать. А это кто?

Филька показал мне на собирающую цветочки Гыню. Что примечательно, цветы она собирала рядом с дорогой, как раз там, где особенно много внутренностей всяких разбросано. Она их что, вообще не видит? Может, она вообще слепая?

— Гыня? — позвал я девочку. Та тут же обернулась на зов недовольно наморщила мордашку.

— Гыыня!

— Да, понял я! — отмахнувшись, сказал я и махнул ей призывно рукой. — Иди сюда.

— О, гыыбочки! — удивленно воскликнула девочка и склонилась над находкой, предварительно очистив ее от сгустка уже начавшей запекаться крови.

— Похоже, ее Горыня зовут. — Озвучил и так понятную для меня вещь Филька.

— Это типа Змея Горыныча? — зачем-то спросил я. Мало ли, вдруг у них и такие зверьки водятся.

— Не. Это сказочный персонаж. — сказал оборотень и активно почесал за ухом. — А Горыня, значит, что-то с горем связанное. Может она, эта, умишком слабая.

— У тебя тоже не двести айкью на морде написано. — Резюмировал я, посмотрев на Фильку. Объяснять ему смысл слов не стал. Да он и не спрашивал. — Значит так, собираем все ценное, допрашиваем этого и валим отсюда подобру по-здорову.

— А чего его допрашивать? Давай ему просто голову свернем и все.

— Нет, — отказался я от такого кровожадного предложения. — Ты, давай, что-нибудь ценное поищи — деньги там, украшения. Оружие, опять же. Лошадь хоть одна целая осталась?

— А зачем нам лошадь?

— Ну да, добро мы на себе попрем, если что.

— Разбежались лошади. Ну, те, которые успели. — Повинился Филька. А потом показал на растерзанный труп лошади. — А можно я пожру пока?

— Ешь. — Разрешил я и отвел Гыню собирать цветочки по ту сторону кустов. А сам вернулся за Федькой, который стал потихоньку приходить в себя.

— Обманули меня, гады. — Первым делом сказал он, приподнявшись на локте над землей и свободной рукой ощупывая отбитую челюсть. — Сказали, ты слабак, каких поискать, а ты парень с сюрпризом.

— Кто тебя нанял? — спросил я душегуба, склонившись над ним.

— Троекуров. — просто ответил он. — Я бы тебе советовал затаиться или вообще страну покинуть. Злобу он на тебя затаил. Не оступится от своего, пока тебя не накажет.

— Свои советы оставь при себе. Зачем тебе сумка моя нужна была?

— Череп у тебя должен быть. Ведь так?

— Откуда знаешь? — Стал допытываться я.

— Все черепа после вторжения на перечет идут, потому как денег больших стоят. А там, где на тебя Филька со своей ватагой напал, как раз один скелет нашли. Да без башки. А вот вас двоих не нашли. Значит, кто-то из вас забрал. Не думал я, что вы споетесь…

— Если отпущу тебя, что делать будешь? — неожиданно на меня напал приступ пацифизма. — Продолжишь на меня охоту?